Сеньора Элизальде глядит на меня со странной задумчивостью. Ее старческий взгляд вдруг заволакивает пеленой слез. Она отворачивается и отпирает дверь своего номера.
– Хотите чаю? – снова оборачивается ко мне и кивает на пакетик с круассанами.
По правде говоря, я изрядно проголодался от умственного напряжения. Да и холодно здесь. Для моей мексиканской крови непривычно. Но слезы женщины смущают меня.
– Простите, если я не вовремя, – бормочу, заходя в номер.
Что за…?! На столе посреди комнаты восседает самовар.
– Что это значит? – спрашиваю, не веря своим глазам.
– Я сегодня же верну его на место, – поспешно отвечает сеньора Элизальде. – Но вы присаживайтесь. Вы ведь не торопитесь?
Нет, это не может быть правдой! Чувствую, как кровь приливает к щекам, поднимается к вискам. Ну и срам! Готов рвать на себе волосы. И ведь столько улик на руках! Раннее пробуждение старушки, номер смежный с ресепшеном, следы на снегу до лестницы на второй этаж (то есть как раз до входа в седьмой номер!), табличка с просьбой не беспокоить. А я даже и мысли не допустил, что почтенная дама может оказаться мелкой воровкой. Феминистки растерзали бы меня на части за гендерные предрассудки. И были бы правы. Моей глупости нет оправдания. Вот так Хуан Луис Моралес! И меня еще называют одним из лучших сыщиков Мехико.
Но каков мотив? Для чего женщине с севера Испании это русское старье?
Послушно сажусь. Росарио аккуратно поднимает самовар и несет в ванную. Сквозь приоткрытую дверь наблюдаю, как ловко эта испанская бабушка возится с диковинным изобретением. Вот она заливает воду, бросает в трубу мелкие веточки, разжигает их от спички и открывает окно. Почти мгновенно из трубы начинает струиться дымок, и комната наполняется терпким запахом костра.
Старушка входит в комнату и садится в кресло рядом со мной.
– Я вижу, вы удивлены. Но поверьте, в моих действиях не было злого умысла, – сеньора Элизальде печально улыбается. – Я хотела попросить сеньору Родригес одолжить мне самовар. Но когда пришла на стойку регистрации, ее не было. Я взяла его без спросу. Хотела потом зайти и сказать. Да как-то не собралась. Хорошо с ним. Как в детстве.
От этих ее слов выхожу из молчаливого оцепенения.
– В каком детстве?
Но старушка не отвечает. Встает и идет в ванную. Жду в недоумении. Сколько тайны в этой женщине! Будь она помоложе лет на пятьдесят, точно завладела бы моим сердцем. Возвращается. В руках две чашки ароматного чая. Подношу чашку к губам и отпиваю обжигающий, но невероятно вкусный напиток.
