рис Ст
огов», – Петров удивляется как необычно звучит его имя с ударением на первом слоге. «Ай эм э мэн. Ай хэв э систер. Хё нэйм из Лена», – Петров свободно говорит по-английски с прохожими. Неожиданно рядом с ним останавливается богато украшенная красная карета c королевскими вензелями. Окно в ней опускается и Петров видит, что в карете сидят четверо длинноволосых усатых мужчин в черных кожаных куртках. «Это же Queen», – догадался Петров. Один из мужчин высовывается в окно кареты и на чистом английском языке спрашивает его: «What are you dreaming about, Petrov?» «Я не Петров», – отвечает Петров, – «Май нэйм из Борис Стогов. Ай эм э мэн». Все прохожие смеются над ним. «What are you dreaming about, Petrov?» – настойчиво спрашивает усатый.
«Вот а ю дриминг эбаут, Петров?», – вдруг слышит Петров голос Людмилы Николаевны над собой. Все в классе смеются и только Семыкина сочувственно качает головой.
– Я вам не «эбаут», – обиженно ответил Петров, поняв, что он, похоже, задремал и его застали врасплох. Спросонья он не понял, о чем его спрашивала учительница, но почувствовал, что это что-то обидное.
– Что? – растерялась учительница. Самообладание все же подвело ее.
– А что вы обзываетесь, – вызывающе продолжал Петров, не давая учительнице прийти в себя. Нападение, как известно, лучший способ защиты.
Класс испуганно молчал. Все понимали, что не каждый в этом мире может дать отпор Людмиле Николаевне.
Прозвенел спасительный звонок.
– Задание на дом – на доске. Оценки за работу на уроке: Ковалева – пять, Золотов… А, Золотова нет, – осеклась Людмила Николаевна в своей скороговорке. Похоже, что Петров все-таки вывел ее из душевного равновесия. – Петров – …три, – неожиданно сказала она. И эта тройка Петрову за сегодняшний непростой для него урок выглядела со стороны мудрой Людмилы Николаевны как шаг к примирению. Для Петрова же это было спасением.
– Спасибо, Людмила Николаевна, – выпалил он, – Извините.
Он схватил портфель и рванул из класса, пока она не передумала.
– Анатолий Евгеньевич, – окликнула учителя пения Модина завуч Валентина Гордеевна. Была большая перемена, и в учительской царила обычная суета – кто-то заполнял классные журналы, сидя за большим столом в центре учительской, кто-то одевался, чтобы уйти, кто-то, наоборот только пришел и торопился поскорее повесить пальто на вешалку в шкафу. Кто-то пил чай с купленными в школьном буфете фирменными пирожками «срисомсмясом», несколько учителей обсуждали что-то у расписания.
