Немецкий драматург Лессинг писал: «Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершённое им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью». Обратим внимание: злодей, по Лессингу, пытается «уговорить» именно себя, а не судей или просто окружающих людей. То есть, делает он это вовсе не из-за страха перед наказанием (что было бы вполне логично и объяснимо), а из-за какого-то дискомфорта, который возникает, когда он осознаёт, что поступает плохо. Человек, совершая какое-либо действие, может чувствовать себя комфортно только в случае, если он уверен, что делает добро. «С какой лёгкостью и самодовольством злодействует человек, когда он верит, что творит благое дело», – заметил Блез Паскаль. Русский драматург Александр Валентинович Вампилов писал: «Не ищите подлецов. Подлости совершают хорошие люди». «Никто о себе не скажет: я злодей», – утверждал греческий поэт и мыслитель Григорий Назианзин (Григорий Богослов).
И действительно, только сказочные персонажи, такие как, например, Баба-Яга, могут с гордостью говорить о своих злодейских намерениях. Или чертёнок из мультфильма, который похвалялся, насколько он подлый и гадкий. Но это лишь сказочные персонажи. В реальной жизни любой человек объясняет свои действия исключительно хорошими намерениями. И объясняет это не только «для публики», но и в своих самых сокровенных мыслях. То есть, для человека невыносимо осознавать, что он «плохой». Но почему?
Напомним, что мы рассматриваем примеры человеческих поступков, когда их мотивацией является стремление упрочить свои позиции, то есть в той или иной форме приобрести дополнительную силу. При таком подходе напрашивается предположение, что в восприятии сознания «плохие» поступки это такие действия, которые свидетельствуют о слабости, а «хорошие», напротив, о силе.
Сразу же бросается в глаза нелогичность такого предположения: ведь для того, чтобы совершать масштабные злодеяния, нужна сила. Причём, сила в широком смысле: ум, способности, деловые качества. А чтобы просто не быть преступником, вроде бы и качеств никаких не требуется. Впрочем, некоторые «хорошие» понятия, такие, как, например, «решительность», «смелость», «мужество» и т.п., – вполне увязываются с представлениями о силе. Но какие признаки силы могут содержаться, скажем, в понятии «доброта»? Доброта вроде бы свидетельствует о какой-то беспомощности, уязвимости. Но, несмотря на это, воспринимается сознанием как что-то «хорошее». Так может, доброта это, всё-таки, сила?
