Я любил весну всё меньше. Сейчас и не могу вспомнить, любил ли я её когда-нибудь в полную силу.
Сверкает всё
Был друг на класс старше. Я подошёл к нему с вопросом:
– Чё такое фотосинтез?
Друг пожал плечами. С ним рядом она стояла.
– А ты не знаешь? – спросил у неё.
– Не знаю.
И вот стою я на крыльце, жду её после уроков. Сменку не переобул специально: «Так лучше. Уличные – грязные, а сменка – чистая и поновей будет».
Стою, смотрю с крыльца: небо синее, солнце жёлтое. Расплывается вода. Всё сверкает.
Она вышла. Я смотрю на неё, рядом иду и по лужам шлёпаю… ноги сырые. В её дворе мы сели на лавочку. Ногами болтаю. И выдал вдруг:
– Счастье – это когда с человеком даже молчать клёво.
Потом я много раз так говорил. Когда повел её домой, она взяла меня за руку.
– Идём скорее, – сказала она и улыбнулась.
Её рука – сухая и тёплая, из пергамента ладонь. Держал её за руку совсем недолго, и когда она встала напротив меня, попытался её обнять и поцеловать. Она увернулась: «Не надо». И я не стал, но понял, что всё равно чувствую теперь себя по-особенному. Счастливым.
Она достала ключи, открыла входную дверь подъезда. «До завтра, я рада, что ты меня проводил». Помню, как уходил от неё и смотрел по сторонам, старался запомнить: небо синее, солнце жёлтое, расплывается вода. Сверкает всё.
Обман
Весна обманчиво приходит в феврале, и тогда с утра идёт дождь, теплеет. Земля мякнет, раздувается лужами. А к вечеру – город опять в снегу. Обманула.
Мы с другом ехали на хату его бабушки. Бабушка его тогда лежала в больнице. В последний раз я видел её, она вся желтая ходила. Бабушка оставила моему другу ключи, чтоб он приезжал поливать цветы.
На хату шли пешком. У меня промокла шапка. Пришли. Полили цветы и сели на кухне. Мы в первый раз курили дома без палева.
– Хочешь, – предложил друг, – выпьем ликёр?
– А что это?
– Почти водка, только сладкая больно. Градусов 20-30, не знаю. Бабуленция сама готовит. Бахнем?
Выпили по чуть-чуть, ликёр действительно показался очень сладким. Много его не выпьешь, а от послевкусия хотелось блевать. Я сказал:
– Давай больше не будем? А то бабуля-то тебя запалит.
– Да ерунда, – он затушил сигарету, допил стакан. – Но мы можем что-нибудь ещё щемануть. У неё тут настойка, походу, есть ещё.
Настойка тёмно-красная, на клюкве! Выпили по рюмке два раза. Мне вдруг захотелось позвонить одной девчонке. Я взял домашний радиотелефон с базы, пошёл звонить в комнату. Друг остался на кухне курить, мысленно порываясь полить цветы, стоявшие на подоконнике.
