– Да ладно? С девятого то? Аркашу? Мать честная – отозвалась Тамара. – Это не того ли, который в организации иностранной состоял, как же ее… «За свободную любовь то» или как? Фиг разберешь их, придумает молодежь ерунду и мается. Он же все на митинги ходил, постоянно плакатики расклеивал. Ух я ему эти плакаты хотела затолкать в одно место. Поделом ублюдку досталось, я так считаю – Тамара ни на шутку разошлась, гневно жуя семечке и сплевывая шелуху. От энергии, долго копившейся и теперь вырвавшейся наружу, на нее напал еще больший жор. Старуха начала с еще большей силой перемалывать зерна подсолнечника.
– Квадратик черный висит у него. Мне Сонечка рассказала, она к нему хотела зайти, какой-то инструмент ей нужен был. Приходит ко мне, говорит: «Баб Фрось, а Аркаши то…». И рот раскрыла представляешь? Стоит с разинутым ртом и выговорить не может. Поднялась я короче с ней, благо не так низко живу, всего-то на седьмом. И правда, большой черный квадрат, как у этого, ну как же его…
– Малевича что ли? – предположила Тамара, у которой к тому времени закончились семечки.
– Да, точно. В общем жуткая картина, но я сейчас только подумала. А на кой хер, скажи мне, я вообще пошла на девятый? Мне этот Аркаша кто?
– Конь в пальто – прыснула Тамара и громко заржала, как полуживая кляча на последнем издыхании.
– Вот-вот. Ну ты рассказывай, как там у Юльки? Уже в школу готовятся?
Разговоры о родственниках и рассаде хорошо чередовались с новостями об очередном исчезнувшем человеке. Тема эта никогда не поднималась в СМИ и уж тем более в речах правительствующих, но тем не менее находила живой отклик у некоторой части неравнодушной молодежи. Старики посмеивались над ними, родители же советовали не лезть, «куда не следует». Советы эти напоминали предостережения, как в детстве: «Не влезай – убьет!». Кто знает, быть может, и свидетели мезозоя, и бывшие пионеры были всегда правы?
Меж тем Перепелкина все слушала и слушала, копаясь в своем огородике-саде. В одном ухе у нее играла попса, а другим она ловила каждое слово. Елизавета Ивановне, особо не предпринимающей ничего для изменения окружающего мира, тем не менее было уж очень интересно, что у кого и как.
«Странно, чего Аркадию все не нравилось? Говорила я ему, заканчивай эти игры. Тоже, конечно, придумали. Общественное движение. Если это движение, то нужно куда-то двигаться, а они только критикуют и стоят на месте. Наверное, отправили его в другой город. А, впрочем, не моя забота. Может и новый сосед появится, будем дружить. Я уже полила эти или еще нет?».
