Была суббота, кажется. Лучший день недели. Обычно, в это время она читала, либо беззаботно играла во дворе. Но как можно читать, или играть в таком состоянии? Как успокоить свои мысли и душу?
«Нет! Это отец во всем виноват. Это он водит баб в мамину комнату. Я не могла это терпеть. У меня не было выбора»
Потом она представила, как поджигает свой дом. Как зарево пожара охватывает весь горизонт и клубы черного дыма вздымаются к небу. Она бы могла спастись, если бы хотела. Только она решила умереть. Пусть папа знает, что неправильно поступал с ней и мамой. Пусть поймет, как он виноват. Конечно же, Алиса попадет на небо, наконец встретиться там с мамой. Конечно же, предстанет перед судом Божьим.
«Только я не покорюсь ему. Ни за что не покорюсь, не попрошу прощения! Пусть наказывает меня как угодно, я ни в чем не раскаиваюсь! И будет спрашивать: ты это сделала? И буду гордо отвечать я:
«Да! И сделаю снова, и снова, и снова! Потому что ты мне не бог, ты мне не отец! Ты создал этот ужасный мир, чтобы мучать людей. Ты создал взрослых, чтобы мучать меня!»
Алиса обливалась слезами и продолжала пихать в рот конфеты. Она чувствовала какую-то уверенность и мрачную радость, перебирая в голове эти мысли. Кажется, она задремала.
Потом проснулась. Мир фантазий отступил. Ужасная реальность звенящей тишиной нависла в комнате, в каждом ее предмете. Особенно где-то в щели между книгами. Алиса украла и преступление могло раскрыться в любой момент. Представила, как отец, прямо в этот самый момент случайно замечает необычно приоткрытый ящик. Как заглядывает внутрь и….
Алиса оделась, забрала медальон с книжной полки и выбежала на улицу. Во дворе играли дети. Она прошла мимо них. Дальше был яблоневый сад. Яблок в том году было много. Многие уже попадали и гнили на желтеющей траве. Только Алиса почти не обращала внимания на то, что было вокруг. Она бы хотела, чтобы пошел дождь. Ей казалось, что дождь – это лучшая погода для такой несчастной маленькой девочки, как она.
Стало нестерпимо. Побежала по алее, потом вдоль набережной. Хотелось оставить позади отца, наказание, свою совесть и никогда не возвращаться. Да, она больше никогда не вернется домой! Даже если папа будет плакать, даже если он будет умолять и обещать все, что угодно. Она больше никогда не вернется домой. Нет, не так, не домой. Это ей больше не дом.
Бежала мимо леса. Вспомнила о своем «секретике», спрятанном рядом. Как же она была весела, беззаботна, общительна, счастлива. Куда это ушло?
