Семнадцать мгновений из жизни курсанта | страница 20

– Парни, живо на территорию! И чтобы вдоль газонов и перед входом – ни одного листика!

Прихватив метлы, первокурскники убегают. Погружаюсь в нервное ожидание. Может пронесёт?

Не пронесло. Через широкие окна наблюдаю приближение сухопарой фигуры с красными лампасами на брюках. Обмахиваю и без того блестящие сапоги, застегиваю крючок воротника. Выхожу из-за стола в просторный и пустой вестибюль. Хлопок двери, входит Михайлов. Делаю навстречу два чётких строевых шага. Привычно бросаю раскрытую ладонь правой руки к срезу пилотки. Четко рапортую:

– Товарищ генерал-майор! За время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по корпусу курсант…

– Вольно! – генерал небрежно «отмахивает» рукой в ответ.

Внимательно осматривает меня с головы до ног. Вообще, это наша вторая встреча «лицом к лицу». В первый раз мы разговаривали три года назад, на собеседовании в приёмной комиссии. Я тогда уже успешно сдал все экзамены, а Михайлов меня спрашивал: с желанием, мол, иду в училище? Произвёл на меня впечатление доброго и заботливого дедушки. Разумеется, вряд ли он это помнит.

– Товарищ курсант! А почему у вас ремень не подтянут?

Да, Михайлов славится любовью к затянутым ремням. Делает замечания даже офицерам. Ну не объяснять же ему, что одно дело – затянутый «в рюмочку» первокурсник, а совсем другое – курсант третьего года обучения, считай без году выпускник?

– Виноват, товарищ генерал, – спешно подтягиваю ремень.

– А почему бляха нечищеная?

Да, кажется я «попал» – у Михайлова плохое настроение. Ну что ему до моей бляхи? Может и тускловата слегка…

– Виноват, товарищ генерал, устраню!

– Раньше устранять надо было! – раздражение генерала нарастает.

– А это что такое!? – негодующий взгляд устремлён на мою правую руку.

– Где, товарищ генерал?

– На пальце! Что ещё за украшение на пальце?

– Это кольцо, товарищ генерал, обручальное. Я женат…

– Отставить! – голос Михайлова гремит – Военнослужащий не должен носить никаких украшений! Снять! Сейчас же!

– Есть! – спешно снимаю кольцо и сую в карман.

Генерал победно разворачивается и уходит.

– И территорию приведите в порядок! – напоследок бросает он.

– Есть, товарищ генерал!

Что ж… С наряда не снял, не наказал – уже хорошо. Гляжу в спину удаляющегося Михайлова. Достаю из кармана кольцо. И снова надеваю на безымянный палец.

Осень 1985

Металлический лязг – за спиной закрывается дверь камеры. Осматриваюсь. От бетонного пола тянет сыростью. Грубо оштукатуренные грязно-серые стены. Провожу по ним кончиками пальцев – как гигантская «наждачка». Стальная дверь выкрашена в тёмно-зеленый цвет, на уровне груди большой круглый глазок. Тусклая лампочка над дверью закрыта ржавой решёткой. На противоположной стене маленькое окошко, почти под потолком. Дневной свет перекрещен толстыми прутьями. За разбитым стеклом – зима, мороз. Мертво-холодная батарея отопления. Из стен, друг напротив друга, примерно на метр выступают по две толстые балки. На них кладут деревянные щиты, чтобы спать ночью. Рижская гарнизонная гауптвахта. Мой дом на ближайшие пять суток ареста. Результат моих разногласий с начальником курса.