Другой кассеты у проводниц, похоже, нет и когда она заканчивается, приходится слушать снова.
Утомлённый воем про суку-гаишника, я возвращаюсь в купе, где сероглазая казачка Людмила и златоустый снабженец Петр Ефимович мотают нескончаемую пряжу про то, насколько всё благоустроенно и замечательно в объединённой Германии, в которой Людмила уже два года работает на ферме. Хозяева ею довольны и после отпуска она опять туда вернётся.
И Петр Ефимович пару раз заскакивал туда на пару дней, из Калининграда, и остался в полном восторге от дорог и общего уклада жизни порядколюбивых немцев.
Четвертый спутник все больше спит на второй полке, свешивая оттуда голые плети рук в изношенных мускулах.
Ему – в Грозный, где уже всё тихо, но, пока ещё, стреляют…
И снова я вишу в коридоре, колыхаясь мимо закатно-красного солнца и яблок, яблок, яблок – на деревьях вдоль полотна такое их изобилие, что и листвы не видно за этими замершими водопадами яблок от верхушки и до самой земли…
На следующий день въезжаем в сопредельное государство.
Проверка документов и таможенный досмотр российскими пограничниками; вполне корректные и деловитые молодые люди.
В Ростове вагон наполовину опустел, а мне вдруг дошло, что завалявшиеся в карманах украинские копейки—их набралось ровно на гривну—нигде уже, за пределами данного поезда, не получиться отоварить, и я направился в вагон-ресторан, имея ввиду бутылку кефира из холодильника, но тот оказался дороже наличных монеток.
Тогда я решил действовать через проводниц в своем вагоне и заказать вечером чаю, да к тому же и с сахаром, но они мне объяснили, что с момента отправления из Киева, как только я заплатил им за постель, мне полагается бесплатный чай, хоть даже и с сахаром.
Приятное открытие в последний вечер путешествия…
В два ночи я сдал постель проводницам и сошел на минводский перрон.
Масса людей сидели под фонарями вокруг вокзала на своих чемоданах и сумках.
Наверное, наслаждались ночной прохладой, а может были напуганы сообщениями об очередном взрыве на одном из северо-кавказских вокзалов, где террористы оставили сумку в зале ожидания, вышли и – сумка рванула с немалым числом жертв…
По пути следования ночного автобуса в аэропорт была еще одна проверка документов.
У меня сошло гладко, хотя в Степанакерте ходили слухи, будто на этой самой заставе под видом штрафа грабят граждан НКР за паспорт устаревшего образца из времён Советского Союза, когда ты и без него мог свободно проехать из Риги во Владивосток.
