– Неправильно, Ира, в моем случае говорить что-то… Тут слов нет, а спрашивать – тем более, но уж прости старухе ее любопытство, – Зинаида Львовна стянула с морщинистой руки вязаную варежку, стараясь не встречаться глазами с собеседницей. – Скажи только, кто?
Повисло молчание. Ирина напряженно смотрела на покрытый тонкой коркой льда и снега, колодец, ничего не видя, и пыталась понять смысл фразы. Потом выпрямилась и чуть налегла на рычаг.
– Что значит – кто? – спросила она отрывисто.
– …На кого…похоронка пришла…из твоих пацанов?
Цепь зазвенела, ведро с гулким плеском погрузилось в ледяную воду. Охваченная ужасом, Ирина отпрянула от колодца, едва удержав равновесие.
– Сегодня среда, – промелькнуло в ее мозгу. – Почтовый день!
Кажется, Зинаида Львовна поняла причину такой реакции. Она охнула
– Боже правый…Ты еще почту не получила? Прости бабку…
Но Ирина уже спешила в обратную сторону. К дому, где жил почтальон Афанасий. Бежала, неуклюже размахивая руками и стараясь не упасть. Подошвы слегка стоптанных сапог сильно скользили в утрамбованном снегу, фуфайка расстегнулась, по лицу расплывался алый румянец в противовес белеющим губам. Мыслей не было никаких, вопросов тоже.
– Вот возьму извещение в руки, тогда поверю, – пыталась сказать себе женщина, но голос где-то внутри сообщал, что это уже ничего не изменит. Не бывает таких шуток. И не сейчас.
У калитки к Ирине бросился Дозор. Залаял, припав на передние лапы, зарычал, мотнув головой, и прижал уши. Растерялся. Даже не заметив пса, женщина вбежала во двор и заколотила по оконному стеклу, потом побежала к крыльцу. Не успела.
На пороге появился дед Афанасий в наспех накинутой фуфайке и развел руками.
– Нельзя тебя не заметить, так бежишь… Урониться можешь.
Слов у Ирины не нашлось. Она лишь захватывала белыми губами морозный воздух и всматривалась в лицо старого почтальона, пытаясь в его глазах найти ответы на свои невысказанные вопросы. Тот, видимо, все понял
– Вот же бабоньки, а! – вдруг добродушно усмехнулся дед Афанасий. – Растрындели! Что видели – не знают, но уже разнесли весть всему селу! – и прибавил. – Не тебе пришло…
Ирина на секунду растерялась, соображая.
– Но как же… Селиванова я…
– А то ты одна на всю округу Селиванова! – усмехнулся почтальон, прислоняясь к столбу, поддерживающему подкрылечник, и ущипнул себя за усы. – Мы что? Мы – Ясеневка! А то – в Большую Ясеневку! Вон туда, – он махнул рукой. – За лесом, по ту сторону тракта. А все такие шустрые, усмотрели, пока я почту разбирал, да растрещали лишнего… По ошибке сюда попало, завтра повезу, куда следует.
