Кстати, как ни странно именно возле помещения охраны забор космодрома превращался из двухуровневой запретной зоны, закрытой со всех сторон в площадку отделенную от окружающего ландшафта хорошим забором, а от самого космодрома решеткой под током. То есть, преодолев внешний забор и спрятавшись, мы могли лицезреть почти весь космодром, но минус в том, что мы били прямо под носом у охранников. Разумеется, пролезть на сам космодром мы не могли, но попав на сам пятачок, мы видели пуск во всей красе с самых первых секунд. Охранники все время гоняли нас с этого пятачка, ибо режимный объект.
Сейчас я думаю, что если бы мы просто подошли к ним и попросили посмотреть пуск, то они просто провели нас в подсобку и мы смотрели бы пуск в окна, не нарушая никаких законных границ. Но ведь в этом нет самого интересного – экстрима.
И «трагедия» случилась в момент нашего бегства от заметившей нас охраны. Тогда я решил, что лезть через забор, это для слабаков и надумал форсировать его с крыши этой самой подсобки. То есть мы услышали окрик охранника и все рванули к забору, а я в свою очередь к пожарной лестнице на крышу. План был в принципе выполнимый, а вот сам полет немного не задался.
Сказать, что я не долетел, это очень мягко. Я всей своей тушей, со всей своей скорости полета влетел в бетонное ограждение. Как итог: повредил ключицу, сломал пару пальцев и так далее по мелочи.
Мы с Ритой поначалу не особо общались, все-таки она девочка, а я мальчик. Для того возраста такая дружба – табу. Да и лежали мы, разумеется, в разных палатах. Плюс природная неловкость этого нежного возраста в вопросах общения с противоположенным полом. И даже больше, мы с ней не особо учувствовали в первых робких попытках мальчиков и девочек пофлиртовать друг с другом. Рита просто из-за того что была обездвижена, а я потому что представлял собой кровоточащую мумию, и меня побаивались даже медсестры, не то что девочки.
Однако нам обоим предстояло лежать в больнице очень долго. Рита лежала на растяжках и не могла двигаться. А я набрал по совокупности эпизодов такое количество травм, что мне назначили лечебную физкультуру и физиопроцедуры на целый месяц.
Время шло, соседи по палатам менялись, и только Рита, лежащая в соседней палате, была неизменной. Под этим предлогом и подружились. А потом я как-то внезапно влюбился в нее, той самой нежной юношеской влюбленностью. Абсолютной и беспощадной. Ради нее я даже попытался десантироваться из больницы, чтобы купить цветов.
