Рита, услышав призыв врача к тому чтобы максимально приблизить обстановку палаты к обстановке в нашем доме, немного переусердствовала. И теперь все эти вещи, просто физически не влезали в сумку. Тут даже были картины из нашего дома, но я хоть убейте, не помнил, что у нас дома висели картины.
Я набил сумку настолько, насколько это было вообще возможно. Оставшиеся вещи я раздал попавшимся мне в коридоре работникам больницы. Все они были очень рады моему выздоровлению и очень горды тем, что это произошло именно в этой больнице.
С тех пор как я очнулся, уже два раза рядовую больницу посещало телевидение. Один раз региональное, а второй раз федеральное. Откуда-то налетели целой толпой лоснящиеся, напомаженные «врачи больницы», которых я видел впервые. Они толкались своими огромными животами в холле при входе и раздавали интервью, о том насколько велик их вклад в мое лечение. Я хотел было возразить, что эти люди вообще тут не причем, но до меня корреспонденты так ни разу и не добрались.
И вот теперь я, опираясь на трость одной рукой, держал в другой огромную сумку, и сильно шатаясь из стороны держал курс на то чтобы покинуть эту больницу раз и навсегда. И как мне показалось, сегодня вся больница вышла меня проводить. Санитарки и медсестры постарше, провожали меня напутствиями о том, чтобы я не забыл поставить свечку в церкви за свое исцеление. Молодые медсестры заливисто смеялись и упорно пытались отнять у меня тяжелую сумку, хотели прикоснуться к этому моменту. Но я не давался, этот путь я должен сам пройти самостоятельно. Ведь меня выписывают, а значит, я здоров. Врачи больницы при виде меня жали руку и улыбались, ничего не говоря. Для них лучшей похвалой на свете было видеть, как в их больнице безнадежный пациент встал на ноги, точнее на ногу. Все они получали жалкие гроши за свою работу, им не оставалось ничего другого, кроме как находить радость в профессиональных успехах.
Уже подходя к лестнице, я увидел, что в коридор за мной высыпали и те, кто проводил целые дни в палатах вместе с близкими родственниками, ухаживая за теми, кто даже не может поблагодарить их. Люди, за долгое время превратившиеся в призраки под давлением своей нелегкой доли. Они провожали меня взглядом, и я чувствовал в этих уже, почти уже опустевших глазах, всплеск надежды. Многие из них застали момент, когда меня перевели сюда, тогда я считался абсолютно безнадежным. А сейчас они видели как я, своими ногами, тяжело пыхтя, покидаю эту больницу вполне здоровым.
