– Потому же почему и обычные машины не стареют. Они не живые. Машины делают на заводе, у них нет жизненной силы – души.
– Если на машине ездить, то она состарится, сломается и умрёт.
– Машина – это совсем другое. Если на ней не ездить, а поставить в тёплый гараж, то она будет в таком виде существовать вечно. А если у неё что-то сломается, то заменил деталь – и опять как новая. И так до бесконечности. А если человека запереть в тёплом гараже, кормить, поить, развлекать – он всё равно состарится и умрёт. А биоробот – не старится. Значит он – не человек.
– А кто тогда?
– Ну не знаю. Что-то типа Железного Дровосека. Смотрел мультик про Изумрудный город? Он тоже в начале нормальным человеком был. А потом ему колдунья руки-ноги отрубила, а кузнец сделал железные. В конце концов всё заменил, кроме сердца. Он за ним к Гудвину ходил. Потому что в сердце вся жизнь. А этот новый Гудвин наоборот – сердца и души забирает. Скоро на земле нормальных смертных людей не останется. Будут только одни вечные железные дровосеки… Короче, пацаны, придёт конец света.
Быстрый летний дождь очистил городской воздух и смыл дорожную пыль. Стемнело. На перекрёстке рядом с торговым центром «Эдем» полицейская патрульная машина сверкала в лужах разноцветными огнями. Лёгкий ветерок тащил по тротуару пустой пластиковый пакет с логотипом магазина. Добравшись до лужи пакет надулся и гордо проплыл мимо Виктора, как каравелла, отправляющаяся к неизведанным землям, проплывает мимо сухопутных обывателей, обречённых всю жизнь провести на унылом причале, встречая и провожая корабли.
На площадке перед высоким крыльцом неподвижно лежал другой пластиковый пакет. Длинный и чёрный, с мёртвым телом внутри. Виктор уже видел такие пакеты, но только в новостях по телевизору. А вот так в натуре, в сотне метров от своего дома, – в первый раз.
Полицейские в форме стояли группой рядом с трупом, переговаривались между собой вполголоса и делали пометки в планшетах. Другая группа любопытствующих прохожих собралась немного поодаль, на тротуаре около газона. Молоденький сержант с резиновой дубинкой следил, чтобы они не пересекали установленную границу и не мешали специалистам выполнять следственные действия. Изумрудные буквы вывески освещали небольшую клумбу-островок – разделитель въезда и выезда с парковки. Коммунальная служба городского озеленения засеяла клумбу жёлто-оранжевыми бархотками и лиловыми анютиными глазками. В зелёном свете магазинной вывески она казалась могилой, с которой украли памятник.
