– Ладно тянуть-то, собаки долают! – весело улыбаясь предложила Наташка.
Она закатисто смеясь, норовила толкнуть забывшегося стоящего тут Саньку Савельева. Наташка, тайком, чтоб не услышали остальные, спросила у Маньки:
– Вы не сватать ли хотите за Миньку? Я от баб слышала!
– Нет! Папа с Мамой баили: «женить мы его до весны не будем», – ответила та.
– А мне Минькина невеста говорила, что он на ней женится в зиму, – оповестила Наташка.
– Нет! До весны женить мы его не собираемся.
– Резонно, – сказала Манька.
Минька Савельев, парень-жених в селе славится, он в почёте и как говорится в чести. Отец с матерью в селе в почёте и их дети в чести. Минька сам собою не плох: черненький обличием в отца, приглядчив на лицо, и обладатель не по годам физической силой. Среди близких гостей у Савельевых в этот день был и Василий Тимофеевич Муратов. Имея в себе больше пяти пудов весу, он соблазнил Миньку поднять его «корчажкой». Подзадоренный гостями Минька, ухватил, присевшего на полу Василия, и приподняв бросил его через плечо. Все гости поощрительно захлопали в ладоши, а отец Минькин, самодовольно улыбаясь в душе гордился сильным сыном. От натуги на Миньке, лопнула рубаха. Мать быстренько подала ему из шкафа новую сатиновую отцову, которая оказалась Миньке как раз по плечам. Минька питал неравнодушную любовь к дочери Василия Григорьевича Лабина, Маньке, она на его любовь, отвечала тем же, и они оба мечтали, что скоро будут жить вместе.
Многим девкам хотелось быть снохой в доме Савельевых и бабы в разговорах о сватне, терялись в догадках, кто же из девок будет удостоена быть Минькиной женой, и всегда приходили к выводу – быть за ним Маньке Лабиной.
Между тем, из приземистой, ветхой избы Якова Забродина, на улицу вывалилась толпа пьяных людей, бывших в гостях у Якова. С отдельными песенными выкриками, из тёмного сенного проёма на простор всё еще продолжали вылупливаться люди. Из сеней появился и Михаил Федотов, он тоже был в гостях у Якова. Имея свой саженный рост, при выходе из сеней он забыл наклониться и больно стукнулся лбом о перекладину двери. Бабы дружно и весело захохотали, а Михаил, пощупывая на лбу шишку с грецкий орех, невольно улыбаясь выругался:
– Ах мать твою! Хозяин-то маленький, думает, что и гости-то под его рост!
– А ты, вышиби перекладину-то! – кто-то предложил из мужиков.
– Не стоит! – хозяин ищо обидится!
При выходе, пьяные мужики лаписто обняли баб, которые взаимно тоже все пообнялись и сцеплённая руками артель извилистым фронтом, качаясь, задвигалась вперёд по улице.
