– Сыма! Супостаты! – грозно притопнув ногой о землю, у ворот двора, гаркнул дедушка на неотступных собак, схватив палку с земли для отгона. Собаки завидя палку ворча отступили.
В вечерней темноте, послышался звук падающих оглобель о землю. Это дед у ворот распрягал лошадь. Воз с колесницей не пролез в ворота. С досады он злобно огляделся по сторонам, опасаясь, как бы кто не увидел его новую покупку. Вдвоём с сыном Фёдором они едва вволокли колесницу во двор, поспешно захлопнув ворота.
А поле, после как с него свезли все до одного снопа, опустело, осталась одна стерня. Всё поле сжато серпом, какое пространство! А оно всё сжато небольшим, но важным инструментом – серпом. Всё поле сжато человеческими руками и тружеником серпом. Здесь было целое море, зревший колыхающийся под ветром ржи, а теперь ни одной не сжатой полоски, ни одного покинутого снопа, ни одного оброненного колоска – всё убрано. Всё поле побрано, горстями человеческой руки, а сколько горстью можно захватить стебельков ржи – можно сосчитать, прикинуть и подсчитать, сколько было захватов в горсть и подрезано серпом во всём поле. Получится поистине астрономическая цифра. А человек, не боится труда, мужик не отлынивает от нетуги, и не жалея своей спины. Он старается пониже подрезать стебелёк с колоском, старается не обронить на землю каждое зёрнышко, считая, что это плод его труда. Иногда гибнет народное добро, плоды тяжкого крестьянского труда и достояния человека, от каприз природы: наводнения, градобития и урагана. А иногда и от оплошности самих людей или от детской шалости, при пожарах.
Пася, близь села, мелкое стадо по стерне сжатого поля, старшой пастух Фёдор наказал подпаскам:
– Глядите за скотиной! Близко к копнам не допускайте, чтоб копны не повредили, а сам ушёл в село по своим личным делам. Пастушата, от безделья и скуки, решили побаловаться огнём, они подожгли жниву на корню и дурашливо стали кубарем кататься по ней, наблюдать как она горит. К несчастью, ветерок потягивал на копны. Жнива быстро разгорелась на большой площади поля. Перепуганные ребята принялись тушить стерню, но было поздно и не подсильно им стало справиться с огнём. Огонь добрался до копен, сбежался народ со всего села, но значительное количество хлеба в снопах сгорело. Плоды народного упорного труда пропали даром. Некоторые люди, свои погоревшие, почерневшие от дыма снопы свозили на тока, обмолачивали. Зерно отвозили на мельницу, пекли хлебы и ели его, но он был неприятен на вкус: пах дымом и горелостью, напоминая о случившемся горе.
