_ Топсь, вылезай.
Маленький человечек, кряхтя, выбрался из сумки и сразу стал растирать затекшие ноги.
– Оглянись.
Фей повернул голову. Вокруг лежали игрушки- большие и маленькие, пушистые и не очень, а главное, все они были такие же крохотные, как Топсь. Человечек подошел к белому зайцу и внимательно посмотрел на него:
– Странные у вас зайцы-с.
– Это игрушка. Она неживая. Потрогай!
Топсь осторожно подошел к полке, но трогать не стал, а остановился около и внимательно присмотрелся.
– Потрогай!
Фей вытянул ладошку вперед и зажмурился. На ощупь было мягко и очень приятно. Он ходил от одной игрушки к другой-жирафы, тигры, медведи. Дашка внимательно наблюдала за ним – вдруг его что испугает. Громкий смех заставил ее повернуться – это группа школьников стояла у кассы, но они уже собирались уходить. Дашка посмотрела на то место, где стоял Топсь, но он исчез.
Девушка шепотом, чтобы не привлекать внимания, позвала:
–Топсь! Топсь! Ты где?
Никто не отозвался.
– Топсь!
Она пошла вдоль рядов. Краем глаза заметила небольшое движение. Из-поз груды игрушек выбирался фей, прижимая к груди велюрового песочного зайца с большими ушами и лапками, висящими, как плети.
Дашка, разозлившись было на человечка, рассмеялась.
–Дас, а для него тоже нужны деньги?
– Не нужны. Я тебе его подарю.
Топсь нежно и бережно прижал игрушку к себе.
–Ну все, нам пора. Давай сюда своего зайца, а сам забирайся в сумку.
Топсь с неохотой уселся на дне и протянул игрушку девушке.
Дашка присела на лавочке в парке. Хотя это вряд ли можно было назвать парком. Небольшой участок зелени с неизменным Лениным по середине. Лешка еще не пришел. Вокруг было тихо, все собрались на рынке, и в парке никого не было. Топсь мирно спал в сумке, свернувшись клубочком и обняв зайца.
– Да, странные дела творятся, – подумала девушка. Вот есть люди, которые делают что-то плохое, а им везет. Почему они к этому приходят? Почему занимаются непонятными вещами, вместо того, чтобы что-то налаживать? Почему их никто не останавливает? Тот же Вася. Обычный парень, ходил в клуб, встречался с девчонками, гонял на родительской шестерке по деревне. Даша хорошо помнила, как собирались отмечать его 18-летие. Обещали фейерверк. Много народа приехало, кто-то даже из Рязани. Тем вечером Дашку даже не отпустили в клуб. Мама испугалась, что все напьются и пьяные будут гонять по дороге. А все и правда напились. И поехали купаться. Разбегались и прыгали с обрыва в темноту. Вася, как и все, разбежался и прыгнул, но не рассчитал. Упал слишком близко к берегу, остался жив, но сломал позвоночник, пересел на коляску. Было тяжело – для него, для родителей. Прошло время, и какие-то влиятельные знакомые помогли ему организовать свое дело. Вася начал рубить лес. Построил пилораму и большой дом с высоким металлическим забором. Дело шло. Теперь, если кто-то собирался пойти за ягодами или за грибами, вместо шумного, красивого и прохладного лес, его встречали пеньки на сколько хватало глаз. В деревне Васю и его друзей прозвали «ботаниками». Никто не знал, есть ли у них вообще разрешение на рубку, но и связываться никто не хотел, боялись влиятельных покровителей. Сначала деревья рубили далеко, куда-то ездили на огромных камазах. А потом гул от пил стал раздаваться совсем близко. И вот уже не осталось ни привычного леса за дальним полем, ни таких родных с детства лесных полянок. Большой Дурень по-прежнему с размахом отмечает свой День Рождения. Теперь уже вся деревня побаивается этого дня, приезжают люди на черных машинах, гоняют по дорогам, поднимают пыль, что-то пьяно кричат, ругаются. Дашка вспомнила, как в последний раз его видела, и вздрогнула. Она тогда одна поехала кататься на велосипеде, на дороге никого не было. Девушка весело крутила педали, как вдруг незнакомая машина поравнялась с ней и притормозила. Окно опустилось, из окна на девушку смотрел располневший, постаревший Вася, сытый, довольный и неприятный… Бросил небрежно:
