– Ты через Удальцова поедешь? – прервала молчание Арина.
– Нет, развернусь здесь и выеду на Грина, – не отрываясь от дороги и мыслей о предстоящей встречи родителями, отвечал Олег.
Он включил поворотник, резко вывернул руль и развернул машину в противоположном направлении. Они снова проехали мимо торгового центра, в котором располагался спортзал. Встречные полосы разделял небольшой бульвар с молодыми деревцами и скамеечками. Тут и там прогуливались молодые мамы с колясками и бабушки с палками для скандинавской ходьбы.
Когда молчание стало слишком тягостным, Арина стала болтать на излюбленную тему: свадьбу. То, что интересно им обоим, то, что сможет отвлечь Олега и то, что несомненно поднимает настроение. И к моменту, когда колеса автомобиля зашуршали по гравию, подъезжая в загородному дому родителей Олега, Арина с удовлетворением отметила, что жених приободрился. Немного с ней поспорил по поводу фотозоны, переложил правую руку с руля к ней на колено, морщинка на лбу разгладилась, а по губам иногда пробегала полуулыбка.
– Знаешь, еще одна причина, почему ты так дорога мне, так это потому что тебе не все равно, когда мне плохо, – сказал, как бы между прочим Олег, отстегивая ремень. Он замер на минуту, поцеловал Арину крепким быстрым поцелуем и вышел из автомобиля.
В эту же секунду распахнулась дверь дома. На пороге стояла мама в дорогом платье, словно они не шашлыки собирались жарить во дворе, а в театр на балет. В руке неизменный бокал красного полусухого, глазки уже сверкают.
«Значит, уже не первый бокал», – спокойно подумал про себя Олег, натянул дежурную улыбку. Выдохнул, поднял глаза и поставил ногу на первую ступеньку крыльца, выложенного камнем.
Шоу начинается.
– Здравствуйте, Камилла, – произнесла елейным голоском Арина, расцеловала будущую свекровь в обе щеки и нежно обняла за плечи. – Вы как всегда превзошли себя! Ваше платье…
Арина искренне обожала Камиллу. В голове юной девушки та заменила ей мать, внезапно исчезнувшую, когда девочке не было и пяти лет. Эту историю толком никто не знал. Просто уехала в другой город и все.
– Это Диор, моя дорогая, – отвечала польщенная Камилла и покрутилась перед гостями.
Худое, почти костлявое тело облегала черная ткань в незатейливый горошек, а юбка-солнце до самых икр скрывала кривые ноги. Густые каштановые волосы обезображены сединой и собраны в пучок. Седина Камиллы была не той, что красит женщин, но она категорически этого не замечала и считала, что закрасит мудрость своих лет, если тронет волосы краской.
