– Вот с детьми всё как раз хорошо. У нас пять недель беременности.
Так и сказал – «у нас». Мать и бабушка одновременно сели на диван и долго молчали.
– Пауза затянулась. Ну, скажите же что-нибудь, мои дорогие мудрые женщины.
Маша вскочила с дивана, бросилась в комнату, из которой стали раздаваться оглушительные рыдания. Елизавета Петровна не проронила ни слова.
– Ничего не понимаю! Девчонки, вы что, с ума спрыгнули?! – Митька стал метаться по кухне, как тигр в клетке.
– Ты, Мить, не обращай внимания на Марусю. Это она о своём, о девичьем. Сейчас наревётся и придёт к нам с поздравлениями, – успокоила внука Елизавета Петровна.
Маша плакала и даже сама себе не могла ответить, почему. Конечно, она рада, что у сына родится ребёнок. Это счастье. Но вот слово «бабушка» никак не могла к себе примерить.
Бабушка? Я уже бабушка! Господи! Почему так быстро летит время? Какая несправедливость! – эти мысли разрывали мозг.
– Ба, чего Маруся так убивается, будто похоронила кого?
– Это она так оплакивает свою молодость. Не может поверить, что впереди маячит старость. «Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остаётся молодым…»
– Оскар Уайльд, «Портрет Дориана Грея», – Дмитрий Турбин прекрасно знал классику и так же, как бабушка, мог страницами цитировать любимых авторов. За свою Лизу, как любовно величал он бабушку, Дмитрий Турбин был спокоен. Елизавета Петровна очень сильная натура. Её, казалось, ничем невозможно было пронять. А вот Маруся… Какая же она ранимая натура. И её реакция тому подтверждение.
Митя пошёл в комнату к матери. Та лежала на кровати и вздрагивала от рыданий.
– Не плачь, мам. Всё же хорошо, – Митька встал перед ней на колени и стал гладить по голове.
– Вы хоть любите друг друга? – Маша присела и громко высморкалась.
Дмитрий встал, сел рядом и положил голову ей на плечо. – Мам, я очень виноват перед тобой. Прости.
– Да за что же, сын? – не поняла Маша.
– Мам, а ты любила Пилюлькина?
– Митька, ты это о ком?
– У тебя был роман с ним в Крыму. Вспомнила? – Митька прямо посмотрел ей в глаза.
– Почему Пилюлькин?
– Эту кликуху я твоему доктору дал. Тогда, двадцать лет тому назад.
– «Всё прошло, как с яблонь белый дым», – всхлипнула Маша.
Дмитрий обнял мать и запел:
– Всё пройдёт, и печаль, и радость,
Всё пройдёт, так устроен свет…
– Вы что? Без меня поёте? – ворвалась в комнату Елизавета Петровна и стала подпевать вместе со всеми:
– Всё пройдёт, только верить надо,
