– Не кисни, Манюнь. И на нашей улице будет праздник, – смахивая скупую слезу, Елизавета Петровна подошла к дочери и смачно поцеловала её в распухший от слёз нос.
– Конечно, будет. Вот скоро, кстати, первое сентября, – у Маши снова навернулись слёзы на глаза.
– У тебя когда педсовет?
– Двадцать восьмого. Мам, а ты помнишь? У меня в этом году новый класс.
– Да, ты говорила.
Раздался звонок в дверь. Так оглушительно, так требовательно мог звонить только Митька.
Елизавета Петровна вприпрыжку, как школьница, бросилась открывать входную дверь.
– Да ты мой дорогой! Да ты мой золотой мальчик! Ты мой любимый ребёнок! – Елизавета Петровна буквально повисла на своём внуке.
Маша каждый раз с умилением наблюдала встречу внука с бабушкой. Неподдельная радость от встречи переполняла их обоих, выплёскивалась через края и передавалась окружающим. И от этого на душе у Маши становилось светло и радостно.
Митя аккуратно поставил Елизавету Петровну на пол.
– Ба, есть хочу, умираю.
– Всё готово. Раздевайся, мой быстрее руки и к столу.
– Марусь, а ты чего зарёванная такая? Кто мать мою обидел? – забалагурил Митька, подошёл и как пушинку поднял её вверх на вытянутых руках.
– Дмитрий Турбин! Что ты себе позволяешь?! – завизжала Маша. – Никто мать твою не обижал! – кричала Маша. – Откормили мы тебя, сын, на свою голову! Верни меня сейчас же на грешную землю!
Двухметровый Митька, косая сажень в плечах, вполне мог играть в кино богатырей или атлантов.
За столом Митька за обе щеки уплетал любимые бабушкины котлетки. Елизавета Петровна с любовью подкладывала в тарелку внука то салатик, то картошечку, то куриный рулетик. Митя в изнеможении откинулся на спинку стула.
– Всё. Больше не могу. А то умру от обжорства. А теперь, мои любимые девулечки, рассказывайте, почему Маруся ревела?
– Смотрела сериал, зацепил он нашу Марусю, вот и разревелась, – без зазрения совести соврала Елизавета Петровна.
– Не верю, – пробасил Митька. – Не верю, – театрально вздыхая и мотая своей лысеющей головой, настаивал «деятель культуры».
– Хватит допрос с пристрастием нам учинять, лучше расскажи, как у тебя дела на работе, в личной жизни, когда, наконец, правнуков буду нянчить? – Елизавета Петровна ловко перевела стрелки с Маруси на самого Митю.
Дмитрий Турбин очень хорошо знал своих «девочек». Он послушно дал себя увести в сторону и принялся рассказывать о себе.
– На работе всё норм, в личной жизни океюшки. Если вы о женитьбе, то не женюсь до тех пор, пока не встречу ту, которая будет меня так же вкусно кормить, как вы. Хоть убейте! Не женюсь!
