Но выстрела все не было. Если бы не собаки с громким лаем, хватающие лося за ноги и круп, то он бы давно перескочил просеку.
И тут я не выдержал, понял, что сейчас, еще мгновенье и лось уйдет. Схватил ружье в левую руку, приложил приклад к левому плечу, попытался совместить прицел с «мушкой» левым глазом. Вижу все. Лось практически ушел. И тут время для меня как бы замедлилось. Все движения вдруг стали плавными и медленными. И я успеваю. Выскакиваю на протоптанную тропинку, одновременно выцеливая левым глазом и «мушку» и лося, и тут поскользнулся и упал на левое колено прямо в сугроб. В последнюю долю секунды нажимаю курок. Ружье стреляет… Лось поднимается на дыбы и разворачивается в обратную сторону. Я понял, что попал… Стреляю второй раз, сопровождая стволом лося, но в последнее мгновение дергаю ружье вверх. Испугался подстрелить собак, сидящих прямо на хвосте у лося. И по инерции окончательно заваливаюсь левым боком в снег. Краем глаза успев увидеть как лось, подняв облако снежной пыли, тоже падает в кустарник, по середине просеки.
Дальше, я ничего не мог видеть чисто технически, так как провалился с головой в сугроб. Все мои попытки выкарабкаться из снежной ловушки не увенчались успехом. Пытаюсь опереться на руки, проваливаюсь, в рыхлом как пух снеге, еще глубже. Опоры то нет. Пока, наконец, не нащупал под собой ружье и оперся на него, приподнимая верхнюю часть тела из сугроба. Можете представить себе лицо, голые руки… мороз двадцать градусов. Снег везде – в рукавах, в куртке под воротником, на лице, в волосах. Тает и одновременно замерзает.
И когда я почти встал, мне на спину обрушивается что-то большое и тяжелое, опять меня вминающее лицом в сугроб. Вообще… даже слов не хватает, выразить свои чувства. Одна ненормативная лексика.
Опять вылезаю, с помощью Алексея. Оказывается после выстрелов, с ели, под которой мы стояли на номере, скатился здоровенный пласт снега. Он-то и вогнал меня по новой в сугроб.
Пока отряхивался, вытирал лицо и руки, вытаскивал снег из под одежды, подошли охотники. У нас ведь как, выстрелы услышали – все, охота закончилась. И давай, глядя на то как я очищаю себя от снега на до мной смеяться
– Он и не видит, и ружье у него кривое, сам в снегу закопался, как в окопе и лося подстрелил.
Но это недолго было. Пошли все смотреть лося. Матерый зверь. Ну а дальше все пошло как положено…
Тушу разделали, шкуру сняли. Потом костер, жаренная печенка и другой ливер, конечно выпивка с рассказами и смехом над разными случаями на охоте. Стрельба по пустым бутылкам, которых оказалось неожиданно много – штрафные запасы у всех были. Ну а потом дележка мяса при мерцающем свете костра. К этому времени уже полностью стемнело.
