— А все же сейчас надо вызвать доктора! — с беспокойством сказала Наталья Николаевна.
— Как, Петруша, вызвать доктора или не стоит? — уже шагая по дороге и оборачиваясь, спросила Екатерина Николаевна.
— Как хотите. Но это очень простой вывих. Его уже нет. Только опухоль. Она подержится еще немного и пройдет. Следов не будет.
— Откуда ты это знаешь? — опять обернулась Екатерина Николаевна.
— Катя, осторожнее, скользко! — умоляюще сказала Наталья Николаевна.
— У нас в Ильинском многие знахарством занимаются. И отец лечит.
— А разве в Ильинском доктора нет?
— Есть в Ильинском доктор, у него есть помощники. Есть больница в Ильинском, аптека. А народ больше верит своим знахарям. Меня тоже учили… — неожиданно для себя сказал Петр и пожалел.
Екатерина Николаевна засмеялась.
Дома она велела прислуге отвести Петра в кухню, напоить чаем обязательно с чем-нибудь вкусным.
А Наталья Николаевна спросила:
— А может быть, у тебя есть какое-нибудь желание, чтобы я могла его выполнить?
Желание? Боже мой! Сколько было у Петра несбыточных желаний, которые находились в ее власти! Мгновение подумав, он сказал самое легкое:
— Могли бы вы дать мне почитать книжку «Пиковая дама»?
Лицо Натальи Николаевны выразило крайнее изумление. Видимо, не только само желание дворового парня поразило ее, но и гладкая речь. И умение вести себя перед господами.
Екатерина Николаевна, заметив изумление сестры, опять звонко расхохоталась.
— Ташенька! Александр Сергеевич-то прав: «И назовет меня всяк сущий в ней язык, и гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык».
Петр все понял. Страшная обида кольнула в сердце. Он поклонился и быстро пошел к воротам, не оглядываясь на восклицания, несшиеся вслед:
— Куда же ты? А чай? А книга?
И тихий голос Натальи Николаевны:
— Катенька, вместо благодарности мы его обидели…
В тот же вечер, видимо по настоятельным просьбам племянниц, граф Григорий Александрович Строганов вызвал Петра к себе.
Григорий Александрович в домашней куртке сидел в кресле перед камином, спиной к двери и курил трубку.
Возле камина на стене висел портрет его отца, барона Александра Николаевича. Да и вся комната была увешана портретами Строгановых — именитых людей, баронов и графов.
Строгановы кичились своим древним родом, своими заслугами перед царями и отечеством.
Вот в овальной раме еще совсем молодая и красивая жена Александра Николаевича — Елизавета Александровна Загряжская, мать Григория Александровича. С этой стороны в строгановское «родословное древо» ворвалось родство с Гончаровыми.
