Во-вторых, нельзя преобразить свою эмоциональную природу силою интеллектуального или логического убеждения. Одними рассудочными доводами и убеждениями, невозможно привести себя в состояние совершенных эмоций. Полностью преобразить свои эмоции и чувства можно только с помощью совершенного видения, то есть духовного прозрения или духовного переживания.
Совершенные эмоции отображают нисхождение совершенного видения в нашу эмоциональную природу и последующее коренное ее преображение. В нем можно выделить позитивный и негативный аспекты.
Негативный аспект совершенных эмоций
Отрицательная сторона совершенных эмоций — это найшкрамья на санскрите (неккхамма на пали), авьяпада и авихимса: отсутствие вожделения, злобы и жестокости.
Найшкрамья означает отсутствие вожделения, отречение, отказ или отдача. Это чрезвычайно важный элемент совершенных эмоций. Как мы видели, совершенные эмоции идут вслед за совершенным видением, то есть видением истинной реальности, истинной сущности бытия. И одна из сторон совершенного видения открывается — это открытие для себя неудовлетворительности обусловленного бытия, или той жизни, какую мы обычно ведем. Такое открытие обязательно должно по самой своей природе приносить некие практические результаты. Такой практический результат и есть найшкрамья, или отсутствие вожделения. Она представляет собой ослабление алчности как следствие видения истинной природы обусловленного бытия. Мы видим неадекватность всех обусловленных предметов и явлений и потому испытываем к ним меньшую привязанность, меньше желаем их. Мертвая хватка, которой мы обычно судорожно цепляемся за все мирское, постепенно ослабевает.
Коль скоро основным неблагим состоянием ума является вожделение, то следовало бы испытать себя в этом отношении, задав себе весьма уместный вопрос: «От чего я отрекся с тех пор, как стал всерьез интересоваться буддизмом?» Ведь если у нас было хотя бы частичное прозрение, если мы не просто интеллектуально, но и духовно убедились в том, что все мирское не может принести полное удовлетворение, то, наша привязанность к нему должна была уменьшиться. Буддизм должен как-то менять нашу жизнь, мы больше не должны идти по старой, проторенной колее. А если наша жизнь никак не изменилась, то это означает, что в ней не было даже проблеска совершенного видения, а наш интерес к буддизму, пусть даже подлинный, — всего лишь интерес интеллектуальный, теоретическим или даже научный.