Упоминание о контроле, а также «Нью-Васюковый горизонт»[10] – как же, известный режиссёр дифирамбы поёт – снова вернули хозяина в благодушное состояние.
«Хотя, как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался… Надо осторожнее с ним…», – подумал Ву.
– Тогда прошу за мной, – хозяин был само гостеприимство. – А то, что мы на порожках всё беседуем.
Ву уже, было, шагнул к чёрным ступенькам лестницы, но хозяин мягко взял его под руку и развернул к калитке внутреннего забора.
Глава 4. Очень большая и очень красивая мышеловка
«А как красиво выгоняют…», – подумал Ву.
Но миновав внутренний забор, они направились не к входным воротам, а к белоснежной лестнице другой половины дома.
«Очень большая и очень красивая… Мышеловка…», – снова подумал режиссёр, но отступать было поздно…
Внутри эта мышеловка была ещё более красива, чем снаружи. От её вида режиссёр пришёл в восторг. И он был не совсем наигранный, белое, кружевное пространство гостиной напоминало причудливые картины мороза на стекле. Да и сделать ещё пару комплементов хозяину было не лишнее:
– Светлая, прозрачная, белоснежная – знаете, такими словами описал бы эту комнату сценарист, и конечно же реквизиторы не смогли бы соорудить такую воздушную прелесть. Только компьютерная графика, которая осталась бы неживой, – он грустно вздохнул.
А хозяин тем временем спросил:
– Вы всегда на жизнь смотрите, как на возможную экранизацию?
– Что вы! Только выдающийся видеоряд будит во мне взгляд кинематографиста. То, что выше всех похвал.
– Льстите?
– И не думал даже! В такие моменты я никого и не вижу. Люди только мешают впитывать фантастическую натуру. Уж извините за прямоту.
– Настоящему творческому человеку можно простить многое. Не так ли?
– Бес… порно, – Ву маленькой паузой и, убрав всего лишь одну букву посредине слова, полностью изменил весь её смысл. – Я уже возвращаюсь и возвращаюсь… Понимаю, что неудобно, только вот смотрю на эту прозрачную гранёную мебель на белом мраморе – ну и кружева занавесок – как они могут быть такими воздушными? Контраст! Просто великолепно из чёрного и монументального перейти в воздушную белизну. Гениальный подход! А окна? Арт-нуво, если не ошибаюсь. Да если и ошибаюсь – от этого красота не становится менее гениальной!
Поведение режиссёра вполне можно было назвать полным бескультурьем. Гость – и никакого внимания на хозяина, более того – ходит, рассматривает вещи, да не просто рассматривает, а ещё разбирается, как они так ладно сделаны, и всё это, практически беседуя с самим собой.
