Анна никак не могла знать того, что Никита в свою очередь предпринял те же действия с верёвками, что и она. Так же как и Анна, Никита ещё на стоянке сделал узел «булинь», ослабив свою страховочную верёвку. Разве мог он не использовать шанса схождения с вершины горы? Но сейчас, увидев, как любимая девушка зависла над пропастью, у него словно открылись глаза. Получалось, для того, чтобы в нём проснулось угасающее стремление жить, творить – нужно было сделать толчок.
Никита, также ухватившись за вспомогательную верёвку, опоясывающую подругу, дёрнулся, но устоял. Анну же продолжало тянуть вниз. Она ощущала лёд у себя во рту, снежная масса больно щипала глаза и забивала нос. Но она всё ещё видела. На помощь к Никите подоспел Круз и теперь они вместе держали Анну за верёвку-«репчик».
Она зависла над склоном, но всё ещё держалась. На мгновение её глаза встретились с Никитой. Он проследил за её рукой, которая соскользнула вниз к тому месту, где верёвка входила в карабин и соединялась со страховочной системой.
– Нет! – закричал Никита. – Не смей!
– Прощай, – прошептала Анна в последний раз и сорвалась вниз.
Никита, не задумываясь, отстегнул свой карабин и, оттолкнув Круза, сорвался за ней следом.
Они летели как два листа бумаги, рассекающих пространство. Страха не было.
Анну подхватило порывом ветра, так словно она была бумажным самолётиком и словно две воздушные руки опустили её на снежный ком. Ощущение жуткой боли по всему телу парализовало сознание и последнее, что она увидела, упав на спину – это летящую сверху фигуру Никиты. А потом тишина. И звук музыки, который её закружил и понёс вверх.
Никита открыл глаза и увидел Анну, лежащую от него в нескольких шагах, но так как он не чувствовал после падения ног, то встать он не мог. Ему пришлось ползти. Расстояние было не больше десяти шагов, но даже они давались с трудом. Вспоминая известного лётчика, Никита с трудом справлялся с болью, плевался и откашливался. Кроме того после падения разбилась каска и башка трещала так, что Никита зажмуривался. Слёзы, смешиваясь с соплями, текли по лицу. «Только б она была жива. Господи, пожалуйста! Только бы она выжила! Пожалуйста! Господи! Услышь меня! Прошу!».
Никита подполз к Анне, просунул руку под голову и повернул её лицо к себе. Вместо лица было кровавое месиво, Никита отёр снег и прижался губами к её заскорузлым губам.
– Милая… Аня… Аня, дыши, ну пожалуйста… дыши… родная… как я тут без тебя, Ань… Я хотел спасти тебя… Идиот! Не спас…
