Соседский пёс | страница 2



– Ой, что же теперь со мной будет? – Клава уже готова была разрыдаться, её выпученные глаза начали краснеть, толстоватый нос угрожающе зашмыгал. Вера Петровна не на шутку испугалась: не хватало ещё, чтобы эта дура здесь разнюнилась, тогда придётся её утешать, а это уже было чересчур.

– Да что вам будет, Клава? Вы-то тут причём? Возьмите себя в руки, – подчёркнуто спокойно ответила Вера Петровна.

– Я же вчера кричала на весь подъезд, что убью и его и этого паршивого пса! Все же слышали, весь дом! Его поганый пёс Муську мою вчера порешил во дворе, хватанул за шею и как тряхнёт, паразит, и нет Муськи.

– Ну, успокойтесь, пожалуйста, Клава. Неужели вы думаете, что в милиции всерьёз решат, что вы за какую-то кошку человека убили? Это же смешно, в конце концов, – Вера Петровна раздражалась всё больше.

«Кошку порешил? Тоже мне горе», – подумала она про себя.

А Клава, как будто не слыша раздражения в её голосе, с надеждой вглядывалась в непроницаемое лицо соседки, как будто именно от той зависела её судьба. И не отыскав на строго-отрешённом лице долгожданной поддержки, как-то вдруг поникла, её лицо некрасиво сморщилось и, всхлипнув, она вдруг припала на плечо к Вере Петровне и громко в голос разрыдалась.

Чувствуя себя неловко в подобной ситуации, и не зная как успокоить разошедшуюся не на шутку Клаву, Вера Петровна вдруг почувствовала себя бессердечной и бесчувственной, Вера Петровна приобняла её за плечи.

Чувство неловкости от этой невольной близости не проходило и уже, не имея сил этого выносить, Вера Петровна попыталась мягко отстранить от себя рыдающую Клаву. Но та, оттолкнув её руки, вновь приникла к плечу, громко завывая.

Что-то в том, как она выражала  непонятное ей горе, претило Вере Петровне и вызывало чувство брезгливости.

Клава, живя одна после двух бурных, коротких браков, вела довольно распущенный образ жизни. Вереница мужчин прошла через её одинокую спальню. и ни один из них не задержался надолго. Одинокая, неустроенная женщина начала потихоньку попивать, пребывая в полной уверенности, что никто не догадывается о её тайном пристрастии, хотя все соседи уже давно, шушукались за её спиной, то жалея, то осуждая непутёвую соседку. Вот и сейчас, в столь ранний час, от Клавы исходил довольно ощутимый запах дешёвого портвейна.

Вера Петровна, которая всегда держась в стороне и от Клавы и от всех остальных, почему-то вызывала прилив доверия у Клавы, хотя никогда её к этому не поощряла. Довольно часто под разными предлогами Клава забегала на минутку и в результате задерживалась и на две, а то и на все полчаса. Вера Петровна, из вежливости её выслушивая, всегда облегчённо вздыхала, закрывая за той дверь. Каждый раз она надеялась, что Клава больше не придёт, но та приходила снова и снова, не замечая вежливой отстранённости Веры Петровны.