Странно, но после этой работы я стал лучше понимать, а главное принимать Божьи принципы всеобщего бытия, но зато начал менее – трепетно, и более холодно, относиться к Божьим служителям на земле.
В общем, работа, как работа. Еще я забыл упомянуть о двух десятках написанных мною студенческих дипломных работ (экономика, менеджмент, проектирование, социология, история) и т.п. и т.д., куча различной мелкой повседневности недостойной упоминания, но вполне достойно оплачиваемой.
Мой ставший теперь уютным подвал, был хорош хотя бы тем, что за его непроницаемыми стенами, в ишачьей работе, вполне незаметно, возможно даже выразиться – мгновенно, проходила зима. Я не люблю холод…
Я не люблю всяческий холод, будь то просто зима, или холодность чувств и отношений. Я не выношу холод, просто замерзаю, а это бывает хуже, чем смерть – мертвенно-ледяная недвижимость. Хорошо, что в этом мире, даже посреди мертвого льда застывшего Мегаполиса есть еще цветные огни…
Огни, цветные огни, весь ночной город, словно огромная рождественская елка. Это зима, наша зима. Лишь последние четыре года зимней ночью так много огней, все очень просто, всего лишь распоряжение Мэрии – всем магазинам и офисам, имеющим личный вход с центральных улиц, облагородить прилегающую территорию ночной световой иллюминацией на время зимнего периода года. А наша зима – это и есть большая часть года, шесть-семь месяцев снега, и жутко короткий день. Ты идешь на работу когда еще темно, а возвращаешься со службы, когда уже темно. Настоящего солнечного света нет. Вернее, ты его просто не видишь. Солнце схоронили по осени, до его нового рождения более чем половина года. Но, есть цветные гирлянды огней в витринах дорогих магазинов, они на деревьях, освещают всполохи ледяных кристаллов морозного инея, они – причудливые огненные фигуры на стенах жилых домов, наверное, поэтому предчувствие Нового года растягивается. Ты чувствуешь его скорое приближение уже с первым снегом, с первым коротким днем, когда зажигают разноцветные зимние огни… и гирлянды.
Конечно, это не солнечный свет, но от него тепло. Так же как бывает тепло в детстве от рассказанной на ночь доброй волшебной сказки. Зима – это ночь.
Боже расскажи нам светлую сказку, что бы проснувшись весной, родится вновь вместе с солнцем, с блаженной улыбкой на лице, радуя птиц, и тех, кто все это время был рядом счастливым кличем:
– Проснись! Мы… пережили зиму.
– «Проснись», – я одернул себя. – «Это всего лишь середина февраля, до конца снежных холодов еще как минимум две-три недели».
