Завуч открыла дверь:
– Заходи.
Юлька вошла и поздоровалась. Встала у доски. С улыбкой оглядела учителей. Сергей Сергеич вольготно расположился за последней партой у окна. Любимое Юлькино место. Перед ним уселась Ириска.
Игорь Степаныч сидел за второй партой в среднем ряду и разглядывал свои руки.
Мама нервно ходила вдоль шкафов в конце класса. В руках у нее был носовой платочек. Судя по всему, она уже тут плакала.
Любовь Борисовна начала:
– Юля, ты догадываешься, почему мы тебя сюда пригласили?
– Догадываюсь, – еле сдерживая дурацкую улыбку, серьезно сказала Юлька и кивнула.
– На тебя поступила докладная от Игоря Степановича. Тебе зачитать?
Юлька пожала плечами:
– Как хотите. Я, в общем-то, помню, что я делала.
Тем не менее, Любовь Борисовна начала читать Гошин пасквиль:
– «Ученица 8 класса, Столбова Юлия, систематически прогуливает уроки географии, а когда приходит на занятия, то нарушает дисциплину и мешает заниматься одноклассникам. На замечания не реагирует. Позволяет себе громкие разговоры и смех во время урока, споры с учителем, а также хождения по классу».
Юлька хихикнула, вспомнив кинопоказ. Она понимала, что сейчас совсем не время и не место смеяться, но губы упорно разъезжались в стороны, как у Гуинплена. Улыбка, так раздражавшая учителей, в последнее время будто приклеилась к ее лицу.
Галина Еремеевна нервно взмахнула рукой в ее сторону:
– Да вы посмотрите! Ей смешно! Что мы тут для нее?! Клоуны!
Любовь Борисовну тоже задел Юлькин смешок:
– Юля, ты, похоже, не осознаешь всей серьезности своих поступков. Если ты решила не учиться – это твое личное дело. Но ведь, глядя на тебя, и весь класс стал к учебе относиться спустя рукава.
Юлька стояла, заложив руки за спину, и молча рассматривала портреты великих географов, висящие на противоположной стене над шкафами. Задумчивый Фернан Магеллан. Усатые Пржевальский и Ливингстон. Хитроватый Гумбольдт. Суровый Кук. Нежный Джордано Бруно. Жаль, сожгли парня…
– Ты ведь не только по географии стала хуже учиться. Снизились оценки и по другим предметам, – продолжала Любовь Борисовна.
Это для Юльки было новостью.
Мама вытерла платочком слезы.
– Светлана Генриховна, как у нее с успеваемостью по другим предметам? – спросила завуч.
Классная руководительница держала наготове журнал с линейкой под Юлькиной фамилией:
– Вот, по русскому одни четверки стали. По литературе двойку схлопотала недавно.
– Да, да, она что-то распустилась совсем, – расстроенно подтвердила Галина Еремеевна.
