«Союз Алых Республик – бездарное государство, существующее только благодаря войне и без этой самой войны представляющее из себя не более, чем военную диктатуру»
– Из хроник 2914 года
Следующий шаг.
Ему требовалось идти дальше, ибо его цель была гораздо важнее.
Пётр шёл к своему кораблю, не оглядываясь. Его синие глаза оказались в плену взорвавшихся капилляров, но пилот не позволял себе пускать скупые слёзы. Три светила далёкого космоса пытались ослепить Бланку, вошедшего в кабину «Интегры», словно за что-то осуждая, однако автоматическое затемнение стёкол позволяло тому не щурить глаза.
Пётр сел в кресло. Штатно загорелись лампы, заурчала электроника. Стыковочный модуль покорно отсоединился, и громко пискнул компьютер, обозначая готовность двигателей. Бланка будто растворился в истребителе.
«Этого не стоило делать?»
«Решение должно было быть принято».
«Он был твоим товарищем!»
«На войне нет товарищей».
«Но наше дело – не воевать!»
Мысли пожирали его голову. Отвратительные, ужасные мысли!
Нужно было отвлечься. Начать работать, чтобы заглушить бесконечные крики в голове.
И, к счастью, у Бланки было, чем занять себя.
…– Добивай! Добивай! Добивай! – кричала пьяная толпа.
В большом помещении, стены которого пестрели разнообразием неоновых вывесок, а полки ломились от крепкого алкоголя, повздорили два аргонца. Один из них – крупный рыжий бугай в рваном сюртуке и покусанными ушами – безжалостно наносил удары по не уступающему ему в размерах мужчине средних лет с покрывающим всё лицо шрамом, подбадриваемый криками остальных посетителей бара.
Бланка стоял чуть в стороне, высматривая нужного ему человека. Он старался избегать чужих взглядов.
Исход боя был уже понятен, и толпа заметно поредела. Одному из уходящих обратно за барную стойку людей Бланка громко свистнул. Тот обернулся.
– Кастер! – улыбнулся он. – Ты по поводу моего предложения?
Пётр кивнул.
– Ну и рожа у тебя: такая кислая, что я сейчас начну морщиться! Садись, выпьем. На замыленной барной стойке чернели два бокала со странной на вид и на вкус жидкостью, которую здесь называли ещё более необычно – «космическое топливо». Пётр не притронулся к напитку.
