И тут новая директриса показала класс, на деле доказав свой профессионализм и готовность оперативно решать самые заковыристые проблемы. Выход она нашла современный, в духе национальной толерантности. За помощью, директор обратилась к своему кавалеру, спустившемуся в северную столицу с далеких южных гор. И 1 сентября на работу вышло семеро лиц горячей южной национальности. И что с того, что по-русски они разговаривали, кхм, не очень?!
Современный толерантный руководитель даст возможность работать, расти и совершенствоваться любому желающему, несмотря на его происхождение, язык, и профессиональную пригодность.
ЗЫ На рубеже 2010-х сменилось много директоров. Со вздохом облегчения отпустил свой камень лысый Сизиф. Недолго ерзал в кресле любитель охлажденного сока. Его уход поразительно совпал по времени с объявлением о намерении баллотироваться в депутаты от недостаточно нужной партии. Готовность к обсуждению сексуальных проблем коллектива не спасла благородного директора школы «Х». Следом за ними последовали многие другие. Образование покорно замерло в изящных наманикюренных ручках современных руководителей
Глава 3. О непростых отношениях совести и справедливости
Настоящая оценка Оленьки
Молодому историку было чего стыдиться. Разными деяниями испятнал он белоснежные некогда одежды своей совести. Но было преступление, что затмило их все. Грех, что молодой учитель сотворил с Оленькой Залевской…
Единственное, что можно сказать в защиту историка – это то, что у него должен был быть выходной. И был бы, кабы не внезапный телефонный звонок. И все равно был бы, поленись он снять трубку. Но он все же снял. Ибо в порыве утренней ярости решил выяснить, какая с…ила зла звонит ему в такую ё…рническую рань!
Выяснил. Звонила та единственная завуч школы, с которой у молодого учителя сложились теплые отношения. И судя по голосу начальницы, даже если бы вьюноша не услышал звонка, то за ним все равно бы прислали группу захвата и вытащили бы из кровати. Какое-то время из трубки лились исключительно эмоции и междометия. И только пару минут спустя, короткая дыхательная гимнастика позволила завучу собраться и все-таки объяснить, в чем дело. А дело было в том, что у Оленьки Залевской сегодня была последняя попытка пересдать историю.
И в этом крылась проблема. Оленька была замечательной девочкой, но, скажем мягко, не очень быстрой в плане мышления. А еще – не очень сообразительной. И ко всему прочему, странноватой. Леша же, второй школьный историк, аккурат к концу учебного года впал во грех гнева. И его тоже можно было понять. Он с Залевской мучился три года, а ведь пределы есть даже у самого двужильного терпения.
