В тот день я сразу поняла нечто важное, но почему-то упустила эту идею сразу же, как зашла в дом. Эти цветы, эти бледно-голубые лилии… О чем я только что думала? В моей голове ведь было прояснение, а теперь одна только черная дыра, что поглотила меня целиком.
Около двух часов я просидела с включенным светом. Мне хотелось понять, откуда здесь эти цветы, хоть ответов и не было. Никто из нас не знал ответа. Даже разумные догадки в голову не лезли. Неожиданным звонком для выхода из своего невидимого защитного кокона стал какой-то стук о внешнюю стену дома. Как будто кто-то бросил камень, пытаясь привлечь мое внимание. Странно. Может, это Отто? Или птица какая-то шалит? Нет, Отто точно не мог прийти ко мне, ведь мой дом находится очень далеко, да и время уже позднее. Никто в здравом уме не пойдет сюда, даже если бы от этого зависело нечто важное.
Так я перестала скоро терзать себя догадками о незваном госте и продолжила ничего не делать, листая какую-то пыльную книжку. Но стук повторился снова. И в этот раз он был очень настойчивым, и я не могла не обратить на это внимание. Кто-то словно требовал, чтобы я выглянула из окна. Но что можно увидеть в кромешной темноте? Вот и я ничего не смогла заметить, наблюдая лишь за тем, как мотыльки-фонарики плавают меж лилий, подсвечивая их бледность, тем самым делая эти цветы еще более зловещими. Нет, я точно никогда не смогу полюбить эти мерзкие лилии!
Пустота за окном велела мне снова вернуться в комнату, закрыть окно плотными шторами и вернуться в свою кровать. Я так и сделала, да и это было единственное верное решение, которое мне действительно нравилось и даже вызывало у меня приятные ощущения, рассыпающиеся по всему телу.
Постельное было мягким, приятным к телу, а этот пряный запах кондиционера заставлял меня улыбаться. Вокруг была тишина, да такая, что мои глаза начали быстро закрываться. Как хорошо было утопать в этой ласке вечера и знать, что мне ничего уже не угрожает.
Тяжело дыша, я проснулась среди ночи. Тело горело, а перед глазами все кружилось. Мне казалось, будто я сейчас просто сгорю заживо, если не сделаю что-то важное. Но все, что я смогла сделать, останавливалось на бессильном расположении на кровати, к которой я словно была прикована. Ни позвать маму, ни подняться на ноги. Впервые я была так бессильна.
За окном снова начал повторяться этот противный стук о стену, но повторялся он часто, как будто кто-то очень хорошо запасся камешками, чтобы неплохо так меня напугать. Но мне было не этого надоедающего звука. А он пакостно проникал в мою голову и стучал, стучал, пока я не провалилась в темноту, которая, оказывается, живет под каждой детской кроватью. Именно оттуда приходят чудовища, и я была приглашена к ним, хоть и без своего согласия на визит.
