− Прости, отец. – Я виновато опустил голову. – Я не специально. С утра обо всем забыл и про телефон тоже.
− Отто, − он тяжело нахмурил брови, − тебя снова били? Кто это сделал? И как давно это было?
− Нет, меня никто не бил. Честное слово, меня и пальцем никто не тронул.
− Тогда почему ты опустил голову так, словно ждешь удара?
Словно жду удара? Я и не думал об этом. Никогда не задумывался, как я выгляжу, когда ожидаю удара со стороны моих обидчиков. Почему мои руки всегда сжимаются в кулаки, но дать отпор ими я не могу, просто терпя боль и оскорбления? Не могу понять, что со мной. В глазах словно нависла тень. Разум мой помутнел. Я снова был слаб.
− Сам не знаю, почему всегда так делаю. Я стараюсь быть другим, но у меня ничего не получается. Я всегда проигрываю. Наверное, я никогда не изменюсь.
− Быть другим? Отто, тебе не надо быть другим. Просто подними голову, когда тебе угрожают. Не опускай глаза. Борись так, как можешь, но не опускай глаза. Ты не трус, Отто. Ты намного сильнее этого. Просто ты еще многого не понял. А драться – пустое дело, которое не принесет тебе пользы.
Всегда. Я всегда вот так стою перед отцом и слушаю, что он мне говорит. Я пытаюсь следовать его словам, пытаюсь верить им, но каждый раз мне не удается победить. Я не стараюсь победить кого-то из своих обидчиков, я стараюсь победить себя, свою слабость. Я, можно сказать, − позор для своего отца, хоть он это и не признает. Смотря на него, я восхищаюсь им. Он ничего не боится и всегда идет вперед. Даже после смерти матери он так твердо держится. Он верит в меня, поддерживает всякий раз, когда я всегда хотел быть на него похожим.
− Впредь не опаздывай домой. Я ведь волнуюсь за тебя. Мало ли что могло сегодня с тобой произойти. − Сунув мне в руки мой телефон, отец направился в гостиную.
− Отец, впервые я могу с кем-то поговорить в школе, не боясь синяков. Она хорошая. Не такая, как все остальные в школе.
− Она?! Ты говоришь о девочке? Вот это сюрприз для старика.
− Ее зовут Люси. – И тут вся моя уверенность разом провалилась под землю, но договорить я должен был, нельзя было что-то скрыть от отца. − Вот только живет она в том доме, что у пшеничного поля.
− Что? Знаешь, Отто, лучше бы ты никогда не подходил к тем, кто точно сведет тебя в могилу. Это тебе не получать оплеуху от хулиганов.
− Прошу, отец, поверь мне. Если я и дальше буду прятаться, никогда не принесу пользу ни нам, ни людям. А Люси заслуживает самого ясного и чистого. Ты ведь знаешь, как это, дорожить первым и единственным другом.
