–Приспичило, видать, – хихикнул кто-то в очереди, – не удивительно. Воздух-то какой! Песчинка на песчинку лезет.
– Смотри не увлекайся, – посоветовал другой, под сдержанные смешки в очереди,– а то вплавь догонять будете.
– Зубоскалы, – покачала головой старушка, – не сомневайся, касатик. За мной будешь. Иди, исполняй, чего задумали.
– А ну вас, – махнул на очередь Офиногеннович, развернулся, и пошел к своей машине.
Нина, сидела в ожидание, отщипывая одной рукой хлеб, а другой, отгоняя мух, от разложенных на накрытом полотенцем водительском сиденье, припасенных в дорогу бутербродов.
–Предупредил? – встретила она его вопросом, кивнув на сиденье, – перекуси.
–Конечно, предупредил, – ответил он, беря бутерброд с колбасой, – сказал, что тебе приспичило.
–Чего приспичило? – удивилась Нина, даже перестав жевать.
–Ну, мало ли чего, тебе в голову придет, – ответил он, куснув кусок колбасы, – это пусть они сами догадываются. Может в кустики захотелось, может еще чего? – игриво подмигнул он.
–Ничего толком не сделаешь, – вздохнула жена, – а если писатель чего надумает? Нафантазирует, чорте что? Опишет в красках, почему на корабль не торопились. А если еще и извращенец? Тогда распишет так, век потом не отмоешься. Опять по судам замучаемся ходить. Ты хоть фамилию – то у него спросил?
2
–Да чего он там напишет, – стал успокаивать Нину Фадей, – ты его видела? Он если чего и пишет, то точно не про эти дела.
–А ты читал, чего он пишет? – спросила жена, – может он как раз, эту эротику и сочиняет. Одному – то на острове, с Робинзонами приходящими, в голову чего только не придет.
– Ну, хочешь, сбегаю, фамилию спрошу, – отложил Фадей, недоеденный бутерброд.
– Ешь, горе мое, на экскурсии узнаем, куда он с корабля денется, – остановила его порыв жена.
Над Ладогой разгоралось солнце, заставляя переливаться разноцветными бликами озерную воду.
Чета Яблоковых, перекусив и упаковав остатки бутербродов в пакет, сидя в машине, любовались бескрайним разноцветным простором. От любования развернувшийся перед ними природной красоты, их оторвало заметное шевеление очереди. Взяв с собой, «походный» баул, они закрыли машину и двинулись к «Метеору».
Едва встали в очередь за старушкой, как из корабля, показался бравый моряк средних лет. На белой рубашке моряка красовались погоны с двумя золотистыми полосами и красивым зигзагом над ними. Моряк, откинув цепь, шагнул на причал. Окинув оценивающим взглядом, туристов на причале, громко прокашлялся и возвестил хорошо поставленным голосом,
