Стою на коленях, слезы радости по щекам текут, через сведенные челюсти, слова благодарности мычу.
Так это ее впечатлило, что смотрю, спасительница моя, вроде, как всхлипнула даже, и туман на очках показался. Сходила она к столу, и принесла мне фужер, до краев «наркозом» наполненный.
– Выпей, – говорит, – голубчик. Не пьянки ради, а для дезинфекции ротовой полости, после удалении инородного предмета. Не нравиться, так не глотай, а просто прополощи.
Я с колен, не подымаясь, двумя пальцами прижимаю к небу, свой пострадавший, распухший язык, и вливаю в горло, дарованную мне, моей спасительницей водку. Выдыхаю и смотрю на нее виноватыми глазами, как бы извиняясь, что по привычке, проглотил я водку, забыв прополоскать рот.
–Так это та, что в палату тебя привела? – прерывает Витьку, Егорыч.
–Она. Спасительница моя, – подтверждает Витька.
– Надо же, ешки-матрешки, – восклицает Егорыч, – это же Анна Ивановна, заведующая родильным отделением. Тогда все понятно. Ей вытаскивать, что нам подтаскивать. Для нее это дело отработанное, привычное. Тебя надо было сразу к ней, в отделение направить.
– Дедка у тебя от «Кама Сутры», мозги в мошонку перебрались, – возмутился Витька, – как это меня, мужика и в родильное. По каким таким признакам?
–А я читал где-то, что мужику, который родит, премия офигенная светит, – вклинился в разговор Сашка.
– Я тоже читал, – поддержал его я, – миллион «зеленых», как с куста.
–И ничего, если бы и не родил. Зато первым бы мужиком был, который в родильное поступил, тоже кое-что, – засмеялся Сашка, – пусть не весь миллион, но на какие-то проценты, уже рассчитывать можешь. Как первую попытку засчитали бы.
– Если б и засчитали, то ни как не он первый, – отверг Сашкины мечты Егорыч, – у нас – то он точно бы вторым был.
– Знаешь чего, так расскажи, – попросил его Витька, – чего тень на плетень наводишь?
6
–А никакой тени, дело житейское, ешки – матрешки. В прошлом году дело было. У нас на садах, такой урожай яблок образовался, не обобрать. Ветки у яблонь к земле клонились. Ну и стал, Матвей, мой сосед по даче, их собирать. А надо сказать, яблони у него элитные, с самого Архангельского краю, привезенные. Стройные, высокие яблоньки, что сосны мачтовые тамошние.
С нижних веток, и куда можно было дотянуться, Матвей, яблоки быстро собрал. А за теми, что выше, лестницу притащил, расставил, как положено и наверх попер, за урожаем, значит.
Потянулся он за яблочком, на самом конце ветки. Большим, наливным, солнышком обласканным.
