– Что мне делать? – спросила Алла. – Я не смогу с ним дальше жить!
– Не знаю, – вытирая слезы, ответила Генриетта Эдуардовна, – это твое право. Я думаю, что тебе надо остаться здесь и жить со мной. А он пусть идет к этой Валентине. Он одумается через какое-то время. Это ведь у него не любовь, а страсть. Он вернется, вот увидишь!
– Он, может быть, и вернется, но я-то не смогу его простить. Сейчас это Валентина, до нее, я почти уверена, была Галина, потом будет какая-нибудь Елена! – Алла уже почти перешла на крик. – Мне наплевать на его ранимую творческую душу. Он талантливый? Да! Талантливый бабник, для которого нет ничего святого и которому наплевать на меня, на сына. И на вас, извините! Он никогда не будет другим, он будет влюбляться в каждую юбку, в каждый ярко накрашенный ротик. И этому не будет конца и края…
– Почему не будет? Может быть, когда-нибудь и будет. А что ты хотела, когда выходила замуж за артиста? Ты что, не догадывалась, что тебе надо было сторожить его, как цербер. Ни на минуту не отпускать его от себя. Из поля своего внимания. Стать его тенью. А ты с ним в доверие играла. Ах, какие мы правильные. Какие мы гордые! Вот мы все и доигрались в высокие отношения.
– Я выходила замуж за человека, которого любила. А он оказался примитивным самцом. И весь его талант в эту сторону и ушел.
– Девочка, милая, – с мольбой в голосе стала уговаривать ее свекровь. – Хотя бы ради сына не делай сейчас никаких резких движений. Ну, потерпи. Все образуется!
– Не буду я терпеть! Уеду куда-нибудь.
– Куда ты уедешь? Без денег! С ребенком. К своей тете Зине? В шестиметровую коммуналку?
– Да хотя бы и к тете Зине. Или на вокзал!
– Ну, подожди, – Генриетта Эдуардовна задумалась на несколько минут. – Давай я отправлю тебя в Москву. Ты там отсидишься, дух переведешь. А Артур потом одумается, за тобой приедет, и все наладится. Ладно?
– К кому я в Москву поеду? И что делать с университетом, с работой?
– У меня в Москве близкая подруга живет. Театральный критик. Ты у нее поживешь недельку-другую. Сессия у тебя не скоро. Отдохнешь. Успокоишься. Поймешь, что никакой катастрофы не случилось. А потом Артур за тобой приедет, в ноги тебе кинется, и ты ему все простишь. Я, знаешь, сколько раз своего непутевого мужа прощала. Талантливым людям всегда больше прощаешь, чем остальным. Ложись спать. Завтра утром мы позвоним Вере Константиновне Лозовской и отправим тебя в Москву. Ты была когда-нибудь в столице?
