От меня отказались.
Я не винила их.
Нет.
Только себя.
Лежа глубокой ночью без сна, я мечтала о вечном и зыбком. Мечта обрести покой, умереть, убежать из мира боли и страдания – не самая лучшая мечта для маленькой девочки. Но это была моя мечта. Я молила Бога забрать то, что дал… вырвать сердце, задушить, вспороть живот, вскрыть вены, выстрелить из лука, пронзив тело смертоносным ядом. Мне было все равно как умереть. Главное – сделать последний вздох и выпорхнуть из умершего тела. Стать свободной.
С такими грешными мыслями я провалилась в сновидение, которое перевернуло реальность вверх тормашками. Сновидение изменило мой мир. Меня. Мою жизнь и судьбу. Все…
* * *
Во сне я лежала в высокой траве, в которую затесались одуванчики с белыми куполами. Дивно пели сойки, спрятавшиеся в вязах.
Я потянулась, зевнула и, как по взмаху волшебной палочки, встала на ноги. Не чувствуя боли, скованности в движениях…
Засмеялась.
Смех был другим.
Лучше.
Со слезами на глазах я бежала по зеленой поляне, подпрыгивала на ходу.
Испив воды из журчавшего ручейка, я изрядно подивилась своему отражению. Некогда миловидное личико трансформировалось в личико маленькой принцессы с большими голубыми глазами, аккуратным носиком, пухлыми щечками и губками-бантиками, растянувшимися в милейшей улыбке. А какие у меня были волосы – просто загляденье! Длинные, волнистые, вьющиеся на кончиках, цвета пшеницы.
За столпами вязов моему взору открылась деревня, спрятанная среди зеленых холмов, которые прятались в белесоватых прядях облаков.
Деревня была небольшой, но уютной. Десятка три домиков с соломенными крышами, побеленными стенами и ухоженными садиками, огражденными литыми заборами. Белоснежная церковь с одиноким куполом, пронзающим клинком небо; рядом – двухэтажное деревянное здание. Несколько мельниц возле русла узенькой змейки-реки; их колеса вальяжно и нехотя крутились. На западе раскинулся парк, который обступали молодые березы: в центре красовался работающий фонтан, украшенный по периметру красным маком; то тут, то там были установлены скамейки с газовыми фонарями. За парком – на окраине деревни – было кладбище, где надгробные малахитовые камни сливались с травой.
Когда я спускалась по холму, встретила седоволосого старца, одетого в длинную рубаху, подпоясанную ремешком. Он глядел на солнце, опираясь руками на изогнутый сверху посох; недалеко от него паслись козы. Старик тяжело дышал, хрипел.
– С вами все хорошо? – спросила я, щурясь от солнца.
