– Что это за демон?! Вознамерился он устрашать наших жен! Не позволим ему нарушить наш покой!
Тогда сбежались монахи, вывели Бабура на площадь, призвали богов и прокляли его: «О ты, кричащий ослом, обратись же в осла!». Однако не случилось ничего, и как был Бабур диким и нагим, таким и остался. Разозлились еще сильнее монахи, объединили все свои силы и воскликнули:
– О, уродливое, бесстыдное создание, да лишишься ты мужества своего!
И тотчас сбылось проклятье. Но Бабур пропал, а вокруг все смешалось и переменилось. Померкло солнце, погасли жертвенные костры, светила сошли со своих орбит и затерялись в пространстве небосвода. Весна стала следовать за летом, а осень – за зимой. Даже сами монахи ослабли. Устрашились они увиденного и вопросили мудрого Брахму, что сделалось с миром. Ответил он им тогда:
– Невежды. Не признали вы Шиву1, великого бога, что горюет по погибшей своей супруге Сати. Отпустите теперь гнев свой и старайтесь умилостивить могущественного Шиву.
И вырезали тогда мудрецы из молодой сосны в священном лесу статую Шивы, и поклонялись богу целый год. Когда же наступила весна, и склоны Гималаев огласило сладостное пение кокилы, а на холмах распустились священные цветы, и целебные травы дали свои всходы, вновь явился Шива. Садхир, Нилам и остальные монахи пали перед ним ниц и молили о прощении.
– Встаньте, сыны Брахмы, – повелел им Шива и сказал, – для очищения от греха и скорби, понадобились мне нагота и умащение тела пеплом. Вас же я прощаю.
Сказав это, Шива исчез, растворившись в божественном сиянии, а мудрецы по сей день почитают его.
***
Диана сидела на диване, не шевелясь, с застывшей гримасой шока и неприязни на лице. Чай в кружке у нее остыл, а Шаман самодовольно ухмылялся, глядя на ее реакцию. Наконец, Диана очнулась и тут же скривилась:
– Что за ужасная история!
– Что же в ней ужасного? – в свою очередь, удивился Шаман, – порой даже мудрецы поддаются эмоциям и принимают видимость за реальность.
Диана вспыхнула и вскочила с дивана:
– Не смей больше рассказывать мне подобные истории, ясно? – яростно потребовала она, властно жестикулируя рукой. – Я не собираюсь слушать! Это жестоко!
Тогда Шаман медленно встал с дивана:
– Жестокостью это является только в твоей видимости. И ты поймешь это, как только сбросишь тягостные твоему разуму оковы. Только свободный от предрассудков человек способен воспринять разные культуры и уважать их наследие. Чем больше мудрости ты соберешь в себе, тем чище будет твоя карта реальности, без белых пятен на ней, без иллюзий.
