Передо мной предстала комната Авроры… место, которое так и не изменилось со дня нашего падения.
– Аврора никогда ее не любила. Поэтому большую часть времени проводила на улице.
Стены кремового цвета. Потолок, обклеенный бумажными звездами. Большой шкаф в левом углу. Столик напротив зеркала, стул с мягкой спинкой, несколько настенных полок для тетрадей и книг. Пустой цветочный горшок на подоконнике. Зеленый ковер с длинным ворсом. Квадратная тумбочка под всякие безделицы, а в центе комнаты кровать, заваленная мягкими игрушками.
«Кто-то здесь регулярно вытирает пыль и метет пол» сказал Второй.
Странно, я открыл дверь уже несколько минут назад, но так и не осмелился перейти порог. Не знаю, что думать обо всем этом.
«Люди не оставляют комнату своего ребенка в идеальном состоянии, если им плевать на него»
– Да, я то же самое хотел сказать.
«Почему ты стоишь тут, как истукан? Войди внутрь»
– Я думаю… – я повернулся ко Второму и посмотрел в его глаза, которые ни чем не отличаются от моих. – Я что, все это время ошибался на счет Винира?
«Ты же не считаешь теперь его хорошим человеком?»
– Нет. Но ему, если я все правильно понимаю, совершенно точно жаль. Может, я все это время зря его ненавидел?
«Лучше его, чем себя»
– Но… почему тогда он ведет себя, как последняя сволочь? Так, будто ему все равно?
«Какая разница? Винир все еще тот, кто выстрелил в тебя»
Я прохожу в комнату Авроры, медленно, разглядывая каждую деталь, проводя пальцами по стене, по столу, по ее кровати. Я представил вдруг, не знаю зачем, что она умерла… Я ощутил пустоту в легких и желудке; тревогу; тоску. Огромную несправедливость судьбы. От смышленой девочки, которая могла вырасти в актрису, врача или мэра, только и осталась эта маленькая комнатка. А так же, воспоминания пары-тройки человек. Я подумал затем, если умрет ее отец и я, что от Авроры остается? Лишь эта комната? Пять жалких мера? Старые игрушки и пустая ваза… Так не должно быть. Не с ней… Я вдохнул тяжелый, сухой воздух комнаты, все запахи из которой давно уже выветрились. Мои глаза вдруг увлажнились. По щекам потекли слезы. Соскальзывая с носа, они падают на пол и мои ноги. Маленькие ранки на лице защипало. Я стер слезы с глаз большим пальцем и растер по стене.
«Зачем?»
– Хочу оставить здесь свой след.
«Ты же веришь в то, что она проснется» недоуменно произнес Второй. Мне показалось, что его губы дрогнули, будто он хотел улыбнуться.
– Конечно, верю. – не задумываясь, отвечаю я. – И всегда буду верить. – сказал я громче. – Не смотря ни на что. – после чего успокаиваюсь. Улыбаюсь сам себе в зеркало. Все это глупые фантазии. Она проснется. Совсем скоро. И всем, кто в этом сомневался, придется принести кучу извинений за свое неверие.
