У студентов этого специального вуза по программе мало часов отводится на иностранный язык, но зато много групп, поэтому у меня по договору получалось 12-16 часов общей нагрузки, но потом вдруг это количество выросло до 18-20 часов. Эти группы были неоднородными, так как в них собирали студентов из разных учебных групп с разных факультетов и разных специальностей. То есть на мои занятия собирались те студенты, которые раньше в школе изучали русский язык и собирались продолжать изучать этот же язык дальше. Таким образом, у меня было две большие группы, состоявшие из студентов разных групп и факультетов первого курса, две большие группы, состоявшие из таких же студентов второго курса, и группа студентов старших курсов, где официально занятий по иностранному языку уже не было предусмотрено, но они хотели поддерживать свои знания русского языка, поскольку надеялись попасть на работу по строительству и освоению нефтепровода из России, о котором в то время только-только начинались переговоры между двумя странами. Но китайцы умеют прогнозировать свои действия на будущее. Со студентами 3-4 курса работать было значительно легче, потому что они приходили на занятия факультативно по собственному желанию, отсюда и интерес, и желание работать, и общая атмосфера в классе.
К моему глубокому сожалению ни у одной группы не было хоть какой-либо программы. Вернее, программа, возможно, где-то и была, но меня с ней не познакомили. Во всяком случае, мне не объяснили, что конкретно нужно делать, какие темы изучать. Учебников, естественно, тоже не было никаких. То есть приходи и учи. Чему-нибудь и как-нибудь. Но обязательно учи разговорной практике. При отсутствии какой-либо методики и учебных материалов. Все мои советы, просьбы и пожелания встречались если не в штыки, то вежливо отклонялись. Заметно, что никому ничего не надо.
Пришлось самому наметить хоть какие-то темы и попытаться разговорить этих ребят, опираясь на ту базу, которую они имеют. То есть начать со знакомства, потом постепенно выводить на кое-какие бытовые темы. Приходилось работать этаким клоуном, массовиком-затейником с неоднородной публикой, пытаясь разговорить своих подопечных, большая часть которых даже рот открыть боится. Стесняются. Особенно девочки. Боятся сделать ошибку, и таким образом потерять лицо.
– Милые мои, да поймите же вы наконец, что для того чтобы научиться плавать, надо сначала прыгнуть в воду, а для того чтобы научиться говорить, надо, как минимум, для начала открыть рот, – сказал я сначала на русском.
