– Папа, не было времени позвонить, но я…
– Мама пропала.
Отец говорил почти шепотом, что свидетельствовало о том, что он сдерживает слезы. Черт. Не может быть. О, Господи, он, дурак, поверил, что китаец испугается, а навредил еще сильнее.
– Утром ушла на работу. Недавно позвонили, мол, почему не на смене. А я знать и не знал. Всю квартиру обыскал, ни записки, ничего. Вещи на месте. Только сумочка и документы.
– Ты телек, значит, сейчас не смотрел? – уточнил Денис.
– Да какой там телек? Че делать-то? Я уже всех обзвонил, нет ее. Недоступна. И Перс с Бурсом все орут, беду чуют.
– Папа, послушай. Ты сидишь?
Марина с Ильей сидели в машине, ожидая, когда Денис закончит скорбный рассказ. Уже темнело, но Марина видела, что Денис слушает явно неприятную информацию. На лице его такая смесь чувств…И страх? Темно-синий Форд фокус она подарила себе совсем недавно, на пятилетие работы в фирме. Удастся ли вернуться туда после этой истории? Она намеренно не включала телефон и не выходила в сеть, избегая любых квохтаний. Если по делу, то и до Дениса достучатся, а объяснять у Марины не было сил.
Илья с восторгом, но аккуратненько присел на мягкое сиденье. Огляделся и одобрительно сказал:
– Добрая машина. И по хозяйству, и сесть приятно. Небось много работала?
– Много. Я люблю работать, – ответила Марина.
Ей удивительно нравился этот нескладный человек. Теперь, когда она знала, кто он, стало проще воспринимать странности. Его попытки модно одеться, весьма, кстати, удачные, его привычка толсто резать хлеб и еще толще колбаску и доедать все до последней капельки вызывали у нее умиление. Он был одновременно абсолютно невинен, как дитя и, в то же время, говорил серьезно и взросло. Ни один из ее мужчин не одобрял ее любовь к работе, чистоте, порядку. Валера, например, сказал однажды, что она мещанка. Ни тебе саморазвития, ни страсти к путешествиям, ни большой любви к вечеринкам. Марина же считала это пустой тратой жизненной энергии. И ей понравилось, что Илья с ней согласен.
– Давай почитаем, че народ пишет?
Они открыли ноут. Марину окатила горячая волна. Девять. Девять тысяч человек не остались равнодушными! И пусть комментарии были в основном «поболтать», им удалось создать волну!
«Я в шоке, двадцать первый век, и тебя могут убить за ерунду!»
«почему полиция бездействует? Как обычно, все сами должны делать»
«сам виноват, нехрен было лезть на постамент щас бы не было такого».
«а камеры уже просматривали? По любому там что-нибудь засветилось».
