Марина вспомнила, что Алиска начала писать курсовой, пока еще не так навалилась учеба. У нее еще тема была про ляпы. Алиска любит ляпы. Где же ты, Алиса?
Открыв входящие, Марина обнаружила спам вроде «акция от Метро», «купоны VUGODA» и прочее. Видимо, пока откликнулся только один, да и тот с явной неохотой отписался. Он, кажется, больше занят своими страданиями. «Я сам в шоке». Будто это кому-то интересно! Марина пиарщиков не любила, хотя на ее пути встречался только один. Звали его Ясик. Он носил мятного цвета брюки и пирсинг на подбородке в виде корабля. Работал то ли маркетологом, то ли копирайтером, она так и не запомнила, и не поняла разницы. К поводу и без он употреблял слово «тренды», растягивая первую гласную и не выползал из телефона. Таскал Марину по вернисажам, театрам, автограф-сессиям, кулинарным школам. К третьей неделе знакомства у не закружилась голова. Нет, она не была букой, любила и хорошие рестораны, и современные мюзиклы, и просто прогулки. Но бокальные вечеринки, где не всегда слышишь друг друга, при этом, для каждой необходим новый наряд? Ясик утверждал, что ему по работе нельзя выпадать из трееендов, но когда он работал – ей было неизвестно. То тусовки, то сон, то утехи. К шестой неделе, уснув на работе после музейной ночи, где обсуждалось величие железных дорог в России, она решила сойти с поезда. Ясик обиделся, и заявил, что она встречалась с ним ради пиара.
Мявкнул смарт. Сердце ухнуло, и она полетела в комнату, снеся по пути сумочку, стоявшую в коридоре. На мигающем экране обнаружилась надпись «номер скрыт». Она поняла, что это сестра.
– Алло, – ответила она. Голос не дрожал, кажется.
Тишина.
– Алло, – повторила она уже чуть более нервно.
Громкий вздох, странный, булькающий говор.
– Мара, это я, Али. Не волнуйся, я живая, здоровая. Не ищи меня, я скоро вернусь. Я с парнем.
– Ли, черт возьми, что за шутки? Я на работу из-за тебя не пошла, чуть не умерла тут. Где ты вообще? Я сейчас приеду, поговорим, а потом уже со своим парнем куда…. – деловито начала Марина. Но трубка уже молчала. Отчитывать было некого.
Она снова уложила телефон экраном вниз. Подумала и выставила громкий звук. В глазах прыгали черные мушки, а мысли перестали слушаться ее, рисуя все более черными красками то, что происходило с сестрой.
Марина включила «Бригаду», как всегда делала в минуты отчаянья и радости. Не поступив в институт, о котором она мечтала, Марина хотела отказаться от учебы совсем, и тогда мама, всегда практиковавшая максималистичные методы воспитания, показала ей фильм про неучей. Маму не смущало, что неучи достигли верхов, все серии она показывала ради пятнадцатой. Марину не убедило, но депрессия ее прошла. Правда, болела она не знаменитой четверкой, не шутником Космосом, не романтичным Пчелой ,не строгим Филом и не красавчиком Сашей. Каверин разбитый, раздолбленный жизнью, ехавший на танке в политику, был ею, потерявшей надежду на большой универ, но все-таки не сломленной. Он стал для нее примером того, как можно из любой передряги вырваться наверх. И, возможно, близок он ей стал потому, что был одинок как волк. Как сама Марина. Близких друзей у нее не было, все тайны она поверяла Алиске. Мужчин тоже предпочитала тех, что существуют сами по себе, тех, кто не жаждет семью здесь и сейчас. И, когда ее одолевало желание в очередной раз сблизиться с кем-то, она вспоминала «Бригаду». Одиннадцатую серию, где Пчела встречается с Ольгой в аптеке, втайне от Саши, затем пятнадцатую, Макса. Она напоминала себе о том, как легко Каверин уговорил Макса стать поверенным в многолетнем предательстве. Люди опасны. Они тормозят тебя. Они могут оставить тебя в беде. Используют тебя. Лучше самой, все самой одной. И она не пыталась даже пробовать изменить то, что зародилось в ней в семнадцать. Она забыла, что ей почти тридцать.
