Убегать непросто | страница 119

Палец дернулся, и Денис нажал на курок. Щелчок.

– Видишь, я не вру. Я сказал правду, нет ее у меня, – уже тихо сказал Шэнь, и Денис ему поверил.

Опустив револьвер, он встал на одно колено. Вьюга бушевала уже по-настоящему, и костер потух, утомленный безудержным ветром. Денис склонил голову и сказал:

– Я прошу у тебя прощения, неизвестный мне человек. Прости меня, если причинил тебе боль. Я не хотел и то вышло случайно. Прости меня, от всего сердца.

– Уходи. Уходи и не возвращайся. Уходи! – страшно закричал Шэнь, перекрывая отчаянный вой ветра, рассыпавший войско Ильи.

Шэнь пятился назад, лицо его исказилось жуткой мукой, словно Денис плеснул соляной кислотой. Шапка слетела с него, и волосы рассыпались, закрывая лицо, налипая на глаза. Он не мог испытать большего унижения, чем в эту минуту, когда победивший его парень вдруг просит прощения. Перед глазами вставали призраки, и призраки эти были страшнее молчаливой армии. Призраки разбитых надежд, призраки тех, кого он однажды разрушил. Он отступал все дальше в темноту, в надежде, что клеймо униженного перестанет жечь остальные чувства в душе, но ощущал лишь боль, бездну боли. Сын, его сын встал на сторону мальчишки! Шэнь взвыл, тревожа сон голодных волков, вцепившись себе в волосы. Все кончено. Он проиграл.

Проснулся утром, голова болит, мутно. Ничего не помню, что было, а и было, вспоминать не хочу.

Нет, Зина, я не пьянствую. Просто деньги надоело складывать, вот и пил неделю. Сейчас только не знаю, идти на дежурство или дождаться, когда ухо подживет. Я этого запомнил, воткну ему саблю, куда следует. Вся наволочка в крови и земле. Славно помутузили, конечно.

Петр ругаться будет, неделю уже не появлялся, с самой получки. Ну и хрен с ними, все надоело.

– И ты думаешь, это не связано с денискиным китайцем? – недоверчиво спросил Владимир.

Марина позвонила ему полчаса назад, вытащив из давно остывшей ванной, где он коротал время. Наскоро одевшись, он спустился к красной машине, где его ожидала девушка. Из ее быстрого, сбивающегося на междометия рассказа, он сумел понять, что с женой все более-менее в порядке. Марина спросила адрес Леки и, судя по маршруту через дальний мост, они ехали к ней. Вообще Владимир не любил причал и бывал там однажды – когда Леку прооперировали. Затерянное среди старых заводов место, где насадились пятиэтажки и частные дома, было прочно освоено гражданами из ближнего зарубежья. Все, что находилось по ту сторону от знаменитого на весь город рынка с китайцами, принадлежало им. Многие коллеги Владимира родились и выросли у ворот завода, где кучей до неба лежали стружки. Сам мост он любил – свободный, широкий, без потока энергичных машин, стремящихся в центр на работу. Этим мостом ехали дальнобойщики, неспешные дачники и жители дальних районов, устроенных из высоких домов и высоких домов. Туда они и направлялись.