Андрей рванул дверь зала. Крышка рояля была открыта. В полумраке лунного света поблёскивали желтоватые клавиши, поднимаясь и опускаясь под чьими-то невидимыми пальцами.
Андрей двинулся на рояль, как полуоглушённый боксёр на сильного противника. От двери до рояля пять шагов. Каждый шаг отдавался всё усиливающейся болью.
Андрей взмахнул гантелями и тяжело опустил их на клавиатуру. Удар и крик ломающихся клавиш слился с кошмарной пляской смерти – музыка зазвучала ещё громче, ещё скорее, ещё мучительнее. Снова удар, и снова… Темп ускорился настолько, что вместо мелодии мелькали какие-то обрывки, отдельные ноты.
"Я не могу больше жить в напряжённом ритме…" Откуда эти слова? Андрей уже не помнил. Он лишь раз за разом наносил удары роялю. Все слабее и слабее…
Его тело нашли на следующий день. Окостеневшие пальцы крепко сжимали гантели. У входной двери мягко улыбалась с портрета великая пианистка Софья Кардашевич. В центре зала скалился в щербатой усмешке её разбитый бесценный рояль.
История жизни – история смерти
Маленький большеголовый человечек с гномьей бородкой корчился от боли. Порог семидесятилетия – не шутки, возраст уже сказывается. Подумать только – из-за какого-то скандала с женой начался сердечный приступ!
Мир погрузился в темноту, закачался, качка становилась все сильнее.
– Зачем я только к тебе вернулась, Рихард?! – раздался во тьме драматический шепот. – Бежим неведомо куда, как воры, прячемся от всех, кому ты задолжал…
– Хватит, Минна! – отмахнулся он. – В Париже меня ждет успех!
– Успех?! – румяная темноволосая красавица тихо саркастически рассмеялась. – Для успеха оперы нужна не только музыка, нужен сюжет! У тебя нет ярких сюжетов, да и композитор ты не лучший…
Рихард вылетел из каюты, за спиной револьверным выстрелом громыхнула дверь. Палуба под ногами качалась, что-то скрипело, как старая, несмазанная телега, порывы ветра пытались сбить человечка с ног. В темноте черными тенями носились матросы, сквозь негодующий вой ветра слышались обрывки ругательств. Разъяренное море ревело, словно требуя жертвы.
Небо над головой Рихарда пронзил сверкающий зигзаг молнии. Грохот с небес соединился со звучаниями ветра и моря, создавая страшную и прекрасную симфонию разрушения. Рихард зачарованно вглядывался в темную бескрайнюю даль. Там проявлялся силуэт парусника – без единого сигнального огня он несся навстречу кораблю, подгоняемый разбушевавшейся стихией.
Снова полыхнула молния, и стало видно, что паруса у близко подошедшего судна – черные. Рихард с интересом следил, как парусник проходит мимо всего лишь в нескольких метрах.
