В чертежном зале Полина оказалась не одна. Парочка сосунков, – смазливая девчонка и худенький паренек, – в самом углу, щебетала над разложенным ватманом. Знакомый сюжет. Смазливая, видать, запустила по самое не могу. И дошло до того, что наверстывать приходится в праздник. Не новый сюжет. Таких сюжетов Полина видела – перевидела. На печальных примерах других комсомольцев. В ее личной студенческой летописи такого не происходило. Точнее, никто не приветил ее. А поэтому можно сказать и так – не нашлось никого, из-за которых она могла бы какой-нибудь предмет запустить. И она не запускала.
Вдруг в зал торопливо влетела взволнованная Лена Литвинова. Она сейчас столкнулась нос в нос с Андреем. Весь из себя, расфуфыренный, в новеньком костюмчике, и с авоськой, в которой просматривались консервы и бутылка. Выводы напрашивались сами. Ради общаги он свой костюмчик не нацепит.
Полина тяжело выпрямилась и, оттопырив нижнюю губу, дунула вверх. Русые пряди, посмевшие расхлябано свеситься во время работы, пугливо разлетелись по сторонам. Диплом был на время забыт.
Полина судила верно. Андрей нацепил новый костюм и взял авоську с праздничным продуктовым набором не для того, чтобы покрасоваться в общаге. Она слышала, – ей ли не знать, – что Андрей поедет с Роговым. Если Лена заметила его в коридоре выряженным и с авоськой, значит, он вот-вот выйдет из общаги. Вход в общагу был прямо под окнами зала. Полина раскрыла окно и перегнулась через подоконник. Ждала, как толстый кот ждет пролетающую бабочку. Теплый ласковый май гладил ее мощные плечи. Но сейчас ей было не до ветерка. Она превратилась в охотника в засаде. В такой абсолютно неудобной для нее позе она ждала некоторое время, не обращая внимания на то, что дует, и ноющую поясницу. Она приносила поясницу в жертву обществу. Решался архиважный вопрос. И вот Андрей вышел из общаги.
– Ну и куда это мы намылились? – Полинины слова прокатились, как грозные раскаты грома.
Андрей остановился, поднял голову, словно проверяя, есть ли на небе тучи. Небо голубело, и только из окна чертежного зала как голова Саваофа выглядывала голова комсорга.
– А ты, бедненькая, страдаешь, тоскуешь? Хочешь, чтобы я к тебе вернулся? Не вернусь.
Конечно, Полина различила в его словах шутливый оттенок. Но парочка в углу навострила уши. Им Андреевы шутки понять не дано. Поймут, как услышали. Полина была не намерена вести дискуссию в подобном русле. Могут вообразить, что это она, несгибаемый комсорг, она лично втюрилась. Ославиться в роли покинутой и оскорбленной она не собиралась. Да нехай валит на все четыре стороны. Лена Литвинова поспела на подмогу подруге, когда Андрей уже выруливал на основную аллею студгородка. Лена только успела взять первую ноту, чтобы окликнуть его, как Полина сказала.
