– А стипендия у вас какая? Тридцать?
– Тридцать пять? – поправил Рогов, – Мы сложились, – Рогов произвел в уме мгновенные математические вычисления и добавил, – Вчетвером, – такой вариант ему казался правдоподобным.
– И все четверо такие любители живописи, что двадцать пять рублей из своих тридцати пяти выложат на рисунок? Интересно посмотреть на таких любителей живописи. А что же вы теперь с ним расстаетесь? Деньги нужны?
– Вас интересуют наши деньги или рисунок? – деловито осведомился Рогов.
– Меня интересует история этой вещи. Я должен знать, что за ней нет криминального следа. И уж ста рублей я вам не дам, и даже пятидесяти.
Андрей поежился. Его история приобретения этой вещи немного отдавала кражей. Если так, то дальнейший разговор не имел смысла. Если безобидная церковь заставила их так шарахаться, то, что их ждет с порнухой? Пусть это даже и не порнуха. В милицию сдадут?
После несостоявшейся дружбы с антикварами Рогов не стеснялся в выражениях: Кругом одни проходимцы. Оставался дядя Барашкина. Самый для них приемлемый из проходимцев.
– А чего же ты хотел? Ключи от квартиры, где деньги лежат? – спросил Лорьян, услышав за вечерним чаем повесть о хождении в искусство.
– Просто честности в мире нет, – сказал Рогов, – Так и норовят обманут
– Не обмануть вас норовят, – Полина огласила свой суровый приговор, – Просто народ отвергает разврат. Народ в своей основной массе чище, чем те, кто носится с подобного рода мазней. Народные массы от порнографии тошнит. Я бы за нее и медного гроша не дала.
– Да мы же не порнографию, как ты выражаешься, носили, – возразил Рогов, – Мы церковь носили. Городской пейзаж. Народу и городской пейзаж не нужен?
– А церковь у вас откуда?
– Неважно. Но церковь – не порнография.
– Все равно. Религия опиум для народа. Она нам чужда. Церковь это пред мет культа, это обломки старого мира. Кому нужны обломки старого мира?
– К майским праздникам в муках взаимного недоверия разродилась в муках торговая сделка с дядей Барашкина. Андрей получил сто пятьдесят рублей. И первый момент почувствовал себя магнатом. Решил купить хороший костюм. Походил по магазинам и понял, что он не магнат. С его деньгами найти себе что-то этакое непросто. Он, наконец, нашел себе приличный черный костюм с фиолетовым отливом. За сто тридцать рублей. Оставшимися после покупки двадцатью рублями были премированы за содействие в продаже Рогов и Барашкин. Конечно, если бы Андрей по Нинкиной милости не лишился двух листов, купил бы костюм получше.
