– Это вы? А Леонидыч говорит, беги на склад, там к тебе пришли.
Андрей молчал. И взгляд его ничего не говорил девушке. Замолчала и Таня. Она ждала. Если он пришел к ней, так ему и речь держать. Леонидыч прилетел и сказал, что ее там молодой человек спрашивает. Что за молодой человек? Немного случалось охотников ее спрашивать. Кто интересовался ею? И если кто вдруг ее спрашивал, даже по делу, это было уже небольшое приключение. А если кто делал комплимент – уже праздник. Этот, сегодняшний, молчал. И она бы рада допустить, что он пришел к ней, да не верилось. Он, в общем, подходящий. Она бы и не ничего не имела против знакомства. Но как-то странно он на нее смотрит.
Андрей не забывал того утреннего разговора, когда Барашкин разглядел в девушке с рисунка невидимую ему изюминку. Потом, пересматривая рисунки, он вспоминал реальную девушку, и изюминки не припомнил. Однако и без изюминки, помимо девушки, Андрей успел проникнуться симпатией к самим рисункам. Как к бездомному котенку, подобранному на улице. Разве котенка подбирают из-за изюминки? Котенок, освоившись в квартире, становится почти членом семьи. Рисунки до того, как приютились в тубусе, подковали его по части тонкостей в изображении обнаженной натуры. Он узнал, что не все, что голо, это порнография, узнал вдобавок, что есть такая техника – итальянский карандаш. Как дают приют котятам, так Андрей дал рисункам приют и защищал от посягательств Полины и Шабриной. В общем, породнился.
Но когда Андрей увидел Таню, он понял, что первое его впечатление со дня их первой встречи, не изменилось. Никакой изюминки. А фигуру он видел на рисунке. Тоже без изюминки. В любом случае, ей с Нинкой не равняться. Он решил успокоить девушку
– Да я тут случайно. Шел мимо.
– Ну, так и шли бы мимо, – ответила она обиженно, развернулась и ушла.
Андрей постоял минуту, не понимая, что ее так обидело, а потом ушел, наплевательски оставив секретный склад беззащитным перед происками шпионов и диверсантов.
Он думал не о секретной технике и не о Тане. Он думал о Нинке. Коли Нинка к нему не вышла, он сам, пойдет к ней. Дом то простой, как пять копеек. Вход на второй этаж с торца по металлической лестнице. Дальше, уже понятно, – коридор во всю длину и двери по обе стороны. Хуже, чем у них в общаге. У них хотя бы лестница внутри и вполне цивильная, и даже вестибюль с пальмой в кадке, бюстом Ленина и наглядной агитацией по стенам. Зато в Нинкином коротком коридоре дверью не промахнешься. Андрей сначала снаружи дома промерил, сколько шагов от угла дома до ее окна. И вот он перед заветной дверью. Если откроет бабка, просто очень учтиво спросит Нину.
