«Пап!» – Саша ласково погладила отца по руке. Но мужчина даже не заметил легкого, словно ветерок, прикосновения. «Пап!» – Сашка дернула отца за рукав уже сильнее. «Ты что, не видишь – взрослые разговаривают?! – снова рассердился Сергей. – Ты как вчера из леса вылезла. Будто мы тебя не воспитывали! Стыдоба! Ты всё убрала?» – «Да». «Руки потом помыла? Покажи». Саша послушно протянула ладошки. «Ногти черные, отвратительно! А еще девочка! Иди и драй эту мерзоту, пока все не вычистишь. И в таком виде больше к отцу не приближайся!» – Сашка не могла смотреть на отца, вновь сгорая со стыда. Она сгорбилась и под хохот поддатых приятелей Сергея юркнула во двор, где был прибит ржавый рукомойник.
Лешка нашел сестру усердно оттирающей руки. Ее губы были закушены – так сильно терла, до боли? Или это была другая боль? Когда девчонка подняла на него глаза, Лешка на миг подумал, что лучше бы она плакала. В свои восемь лет с не самым лучшим образованием в школе и семье он не слишком хорошо умел формулировать мысли. Но в душе понимал, что сестре сейчас очень плохо. Что ее обидели и унизили, причем при чужих. Слишком сильно для ее «проступков». «Не переживай, – он неловко, неумело погладил кузину по предплечью, не решившись обнять (да и с чего вдруг). – Дядь Сережа просто давно всех не видел, соскучился». «Я тоже соскучилась по папе. Очень сильно», – голос Сашки задрожал, но она сумела сдержать слезы. «Да ладно! Было бы из-за чего переживать. Вы ж теперь вместе будете. Надоест еще!» – Лешка старался, как мог, подбодрить сестренку. Вдруг подумал, что он тоже будет по ней скучать. И, чтобы самому не впасть в хандру, предложил пойти играть к соседским ребятам. Все равно Сергею сейчас явно не до них! Сашка, по своему обыкновению, согласилась. Даже с облегчением, что бабушка и тетка не успели пристегнуть ее к очередной долгой готовке и помывке посуды, и она сегодня больше ничего не разобьет и не опозорится.
Ребята вернулись домой к ужину. На столе в честь приезда долгожданного гостя была постелена скатерть вместо привычной старой клеенки. Баба Лена достала из старинной горки свой фарфоровый сервиз – дети не помнили, когда еще она разрешала им пользоваться и вообще притрагиваться к этим чашкам и тарелкам. Пыль на своей единственной драгоценности она удаляла исключительно сама. «Мам, ну когда уже?» – нетерпеливо вопрошал Лешка. «Подождешь!» – сердито отвечала Надя. Но чувство голода нарастало, тем более что из кухни дразняще пахло вкусностями. Сашка страдальчески молчала, а вот Лешка канючил все чаще и жалобней. Надя, которая также давно проголодалась, не выдержала: «Мама, ну сколько можно ждать? Второй час уже пошел! Дети голодные» – конечно, она беспокоилась о любимом сыне. Тем более что Лешка в первые два года своей жизни умудрился трижды переболеть воспалением легких. И хотя с тех пор больше не болел, как «ребенок со слабым здоровьем» обычно избегал тяжелых сумок, которые нужно было ежедневно тащить из магазина. Сашка пробовала протестовать – мол, Леша мальчик, сильнее и старше, а его не нагружают! А у нее потом всё болит. Но тетя Надя сердито шипела в ответ, что у Лешеньки слабое здоровье, а сейчас дождь и ветер ледяные. «И тебе ведь все равно целыми днями делать нечего – помогла бы бабушке, бессовестная!». Лешка также был раз и навсегда избавлен от ежедневной работы на огороде. А дурочка Сашка вызвалась помогать с этим добровольно! Конечно, она была еще слишком мала для большой лейки – та была почти с нее ростом, но бойко сновала от ведер с водой к грядкам с ковшиком. Не отказывалась и от нудной прополки – даже следила за чистотой грядок сама.
