Воздух кишит странными крылатыми существами, похожими на светящихся бабочек. Они оставляют за собой след, похожий на мазки краски. Я протягиваю руку, чтобы коснуться их; на кончиках моих пальцев остается слабая мерцающая пыль, но мгновением позже она исчезает.
Я следую за бабочками вглубь сада, восхищаясь хрустальными цветами, стеклянными лепестками, струями воды, которые текут, точно чистое серебро. Он кажется бесконечным, одна великолепная пещера или поляна ведут к следующей. Я могла, наверное, часами там бродить, не знаю.
Время словно остановилось. Я почти чувствую, будто сама плыву по течению.
— Прекрасно, не так ли? — произносит голос позади.
Я вздрагиваю. Аид. Конечно, он. Он двигается бесшумно, как кошка.
— Как… как это возможно? Под землей ничто не должно расти…
— Не должно, — поясняет он. — Здесь есть несколько реальных вещей; несколько волшебных растений, что растут под кристаллами, но по большей части все здесь иллюзия, — одна из бабочек садится ему на ладонь, и он сминает ее в кулаке. Я вздрагиваю, но секунду спустя она обращается пылью и рассеивается.
— Для народа, что не умеет лгать, мы редко бываем правдивы, — на мгновение он замолкает, словно погруженный в свои мысли. Его взгляду требуется некоторое время, чтобы остановиться на мне, и когда это происходит, его губы изгибаюсь в улыбке.
— Интересный выбор одежды.
— Что еще я должна была надеть?
— Я предполагал, ты захочешь чего-то более… смертного.
— В шкафу не было ничего подобного.
Аид усмехается.
— Что? Что не так?
— Шкафы вызывают лишь то, что ты желаешь. Ты, похоже, втайне желаешь одеваться как… эдвардианская фейри?
Я моргаю, глядя на него, думаю о всем выборе причудливых платьев и о том, почему туфли были идеального размера.
— Ну, — говорю я, полагаю, это больше не тайна!
Теперь его очередь моргать. Не могу поверить, что все, что я говорю, настолько сбивает его с толку. Кроме того, он, должно быть, уже привык к вопросам, ведь я не первая смертная, которую он привел сюда.
— Ты сказал, что забрал меня, дабы спасти, — начинаю я, набравшись храбрости. — Почему же ты не заставил остальных людей выпить твое вино?
Он наклоняет голову, всматриваясь в меня неловкую долю времени.
— Кто сказал, что я этого не сделал или не добрался до них так быстро, как только смог?
— Какой герой.
— Нет, — говорит он. — Я не герой. Просто трус, скрывающийся в тенях.
Не знаю, что на это сказать.
— Ты пытался зачаровать меня, да?
— Это была хорошая попытка.
