Моя полосатая кошка Пандора воет, выползая из одного из капшо, и шипит, когда замечает Либби. Она бочком подбирается ко мне и обвивантся вокруг моих ног, пока я глажу ее серый мех.
— Эй, мерзкое создание, — шипит Либби в ответ.
— Не называй ее так!
— Она ненавидит меня!
— В этом нет ничего личного. Она всех ненавидит.
— Всех, кроме тебя и твоего отца.
Я перебрасываю свои мягкие каштановые кудри через поечо, моргая на нее, надеюсь, невинными глазками.
— Ты пробовала ненавидеть нас? Нас трудно ненавидеть.
— Я пыталась, — признаются Либби, — и ты тоже.
Впервые мы с Либби встретились в летней школе самообороны, куда папа отправил меня, когда мне было одиннадцать. Я была совершенно безнадежна. А вот Либби нет. Каждый раз мч с ней были партнерами, потому что у нас одинаковый рост, но мне никогда, никогда не удавалось победить ее. Я думала, она ненавидит меня, услышав, что я не буду посещать занятия, когда школа возобновится, она была разочарована.
— Но… но ты ненавидишь меня! — заикнулась я.
Она была сбита с толку таким ответом.
— Почему ты так думаешь?
— Ты каждый раз меня била!
— Нужно побеждать своего протианика, чудачка. В этом весь смысл.
Либби нелегко заводила друзей, по крайней мере, тогда. Возможно, потому, что даже в детстве она была немного пугаюшей и больше называла тебя «чудаком», чем использовала твое настоящее имя. Может, по началу она мне и не понравилась, но я ее не боялась.
Я пригласила ее к себе домой поиграть в настольные игры и выровняла игровой счет. С тех пор мы подружились.
Слишком холодно, чтобы сидеть на крыше, поэтому мы забираемся в мою комнату. Это классическая комната принцессы: пастельные тона, цветочные узоры, множество оборок и кружев, из еоторых я, наверное, должна была вырасти, но не выросла. Тетя Имоджен всегда предлагает прийти и помочь мне превратить ее во что-то более «взрослое», но, поскольку я выросла с отцом, который преподает классику и слегка помешан на сказках, не понимаю, почему любовь к цветам должна означать, что я не могу быть взрослой.
Либби может не соглашаться. Она качает головой, глядя на одну из моих мягких игрушек, и плюхается на кровать.
Интересно, кем она нарядилась. Затем я щаметила, что она собрала две пряди своих блестящих черных волос в треугольники по обе стороны лица и подвела глаза больше, чем обычно.
— Распутная кошка? — спрашиваю я.
— Сексуальная кошечка, — отвечает она. — И спасибо.
— Эм… я так понимаю, ты здесь не для того, чтобы тусоваться?
