Ранее утро. Пыльная комната, залитая ярким солнечным светом, через открытое окно слышны трели птиц, изредка – шелест автомобильных шин. Дверь настежь распахнулась, на пороге появился заспанный Джавдет. Громко зевнув и перекрыв на секунду пение птиц, наполнявшее окружающее пространство, он громко зашептал:
– Давай вставай. Солнце уже поднимается, пора ехать, рынок ждёт! Хороший день для торговли – полнолуние, туман. Как говорят, волк любит туманную погоду.
Лениво потягиваясь, встал Алексей, нацепил на ноги чужие драные тапки и вышел из комнаты. Егора ждала перевязка ноги остатками дорожной аптечки. Тюбик «Левомеколь» с трудом отрыгнул из себя последние граммы лечебного эликсира, скрючившись, полетел в пакет с мусором. Уже выйдя из дома, Егор посреди остатков утреннего тумана, поднимавшегося от земли, увидел Алексея. Он стоял у колонки в огороде, по пояс раздетый, фыркал, окатывая себя горстями воды, раскидывая вокруг фейерверки прозрачных капель.
– Слушай, Лёха, милый друг, вопрос к тебе. Я все свои деньги тебе отдал, не выделишь на аптеку? А то я вообще пустой.
– Ну, это я дам. Вообще, я ступил. Короче, у меня Онур вымутил, на всякое там, на оформление документов…
– Говори, что ещё я не знаю? Хотя, в принципе, моих там немного и чужого не прошу.
– Треть своих ему уже отдал, он сказал, что это аванс водителям.
– Вопрос по мне, я тоже хочу пару десятков тысяч тенге на мелкие нужды!
– Ну это ты задремал вчера на солнце. Тут Джавдет на Талхе приехал, срочно платить нужно, ну вот прямо срочно! Чуть ли не завтра уже грузится, ужаса навёл! Сгоняли, у валютчиков быстро поменяли часть баксов на тенге, и это… – Алексей замер, упёршись взглядом в Егора, боясь продолжить рассказ, читая в глазах партнёра недоумение. Со двора послышался окрик:
– Живее, волгарь уже на улице, поехали! Э! Сюда иди! Ехать надо! – Онур бешено замахал руками.
Ветерок поднял с земли прошлогоднюю жухлую листву, но Егору показалось, что источником ветра стали короткие руки турка. Продолжая взмахи руками, турок что-то ещё кричал жене и тандырщику, затем, будто селезень, идущий на взлёт, выбежал за ворота, подняв пыльное облако.
