Вскоре, выплюнув чёрно-сизый дым, КамАЗы развернулись, поехав на юг в сторону границы с Казахстаном. В память о встрече на снегу остались чёрные следы выхлопа и протектора шин, которые быстро закрыло усилившимся снегопадом. Онур плюхнулся в машину и произнёс:
– Э, брат, слушай, а за пятихатку новыми поехали назад в город?
– Поехали, конечно! – Алексей обрадовался, что за один рейс неплохо смог срубить деньжат с одного клиента.
Обратный путь прошёл в разговорах да расчётах прибыли, которую получат компаньоны с первой партии лука, после начался расчёт прибыли за год, потом за два. Алексей прямо чувствовал, как на глазах растёт прибыль. Онур прервал пустые расчёты и важно произнёс:
– Смотри, мы там лук-млюк возим, картошку-мартошку, а денег сколько у тебя скопится. Куда их? Надо бизнес-мизнес больше делать, в Тюмень и Воркуту ездить, а видишь, водилы, – турок защёлкал языком, как глухарь на токовище, – сок из меня пьют. Э… жрут меня живьём, кровососы! Прибыли этим водилам-чудилам уходит пятьдесят процентов… э-э-э…ц-ц!
– И какой выход, железкой, что ль, возить? – сумел с трудом вклиниться в монолог Алексей.
Онур метнул на партнёра жёсткий взгляд, жадно закурив, продолжил:
–-Нам копить на свои пять камазиков нужно и на следующий год всяко их купить.
– Где их ставить, кто водилы будут? Нужен бизнес-план, фирму открыть и прочие, – Алексей начал умничать.
– Какой план-млан? У меня свой дом, стоянка-маянка. Узбеки за копейки поедут, это казахи жадные, блин. Машины мы пополам на тебя и меня оформим. У нас вёе в Казахстане можно, главное, дешевле. Эй мамой клянусь, без обмана, я не крыса, я же мусульманин.
После турок, покачиваясь на ухабах, поведал о своей кристальной честности и горьком опыте работы с российским партнёром. Работал он честно с местным парнем лет пять, всё было хорошо, деньги шли, впереди рисовались радужные перспективы. Однажды летом колонна машин, как всегда, шла через степь, минуя весовой контроль и посты гайцов, везли сладкий перец. Жара за сорок, колёса, не выдержав перегруз, лопнули, как мыльные пузыри, итог оказался печальным – привезли раскисший товар.
– Я-то, что, я на закупке сижу в Узбекистане, –закуривая, мрачно продолжил турок, – а он на сбыте. Как увидел убытки, забрал, крыса, себе наши два КамАЗа. Я потом год рассчитывался с водителями.
– Что нашёл его потом? Разобрался? – спросил Алексей, предвкушая длинный эмоциональный рассказ о мести. Перед его взором предстала сцена зарытого по шею парня, умирающего от жажды в пустыне Кара-Кум, а рядом ансамбль «Ялла» заунывно и устало тянул свою песню «Учкудук». Солнце медленно опускалось за бархан, устав впустую нагревать песок, вот подул горячий ветер, начав лениво перебирать четки-песчинки, состоящие из бесконечных зёрен окружающего всё вокруг песка.
