Разговор продолжался минут пятнадцать, уже подъехала на погрузку первая шаланда, открыли полуприцеп, он изнутри обшит кошмой – всё готово к преодолению морозных и ветреных казахских степей. Наконец, прозвучала команда по-турецки, Фара показал Егору, что он тоже в деле и будет на подаче мешков. Внутрь фуры запрыгнули мастера плотной укладки.
Началось: мешок на весы и в машину. Часть мешков, не выдержав нагрузки, рвалась, рассыпая лук по земле. Турки гневно ругались на трёх языках на китайское качество. Принесли баул запасных мешков, погрузка начала буксовать. Вот Онур, запустив руку в мешок, с силой сжал луковицу – она превратилась в кашу. Ругань, прибежали казахи, все замахали руками, с трудом признавая брак. Бракованные мешки сложили в отдельную кучу. Вскоре казахи принесли бидон кумыса, уставшие пыльные грузчики жадно пили перебродившее молоко, довольно крякая.
Егор вспомнил детство. Давно, проезжая Башкирию, он с родителями на какой-то старой станции купил на пробу кумыс, напиток произвёл неизгладимое впечатление своим терпким, ядреным вкусом похожим на перекисший квас. И вот снова этот кислый напиток. Зачерпнув кружку, Егор тут же опрокинул её в рот: нутро наполнил яркий кислый вкус, из глаз выступили слёзы, но становилось легче, усталость отступала.
– Пей, этот мягкий, алкоголя нет, – успокаивал улыбчивый круглолицый казах – партнёр по загрузке. Его узкие глаза ещё больше сузились, когда он улыбался, казалось, что он задремал и вот-вот, громко захрапев, свалится возле бидона.
Работа ускорила течение времени, вот солнце уже в зените – полдень, загрузили два МАЗа, опустошив четыре глиняных постройки, осталось загрузить последний изотермический КамАЗ. Перерыв.
Уставшие грузчики расположились на земле, расстелив кошму возле последнего сарая, молча вскипятили чай на костре, наломали привезённые Онуром лепёшки, подставили разгорячённые лица свежему степному воздуху, шумно втягивая в себя горячий напиток, жадно закусывали его бесформенными кусками сахара. Егор не понимал разговоров дословно, он просто на уровне подсознания мог легко понять их суть. Отработав вместе полдня, он ощутил некое единение с этими людьми, даже незнакомый язык казался в эти мгновения чем-то органичным, по сути, понятным, как понятно дуновение тёплого ветра или холодный косой осенний дождь.
…Алексей, отправленный Онуром назад в город, задумчиво наблюдал в лобовое стекло, как эскадра из трёх шаланд, утопая в пыли, двинулась в сторону от трассы. Джавдет, приняв командование на себя, грозно крикнул на водителя. Талха зло пришпорил «Москвич», тот возмущённо взвизгнул шинами, нехотя развернулся, затем радостно покатился по хорошей дороге назад в цивилизацию. Орлов свернулся на заднем диване и уснул…
